В плену королевских пристрастий - стр. 65
– Милорд, это все звучит великолепно… если бы Вы рассказывали это кому-нибудь еще, только не мне… потому что я знаю, что стоит за всеми этими словами…
– Это лишь Ваши домыслы, дорогая. К тому же это вопрос уже решенный, Вы все равно ничего не измените. Поэтому оставьте, не надо.
– Я хочу иметь возможность хотя бы видеться с ними.
– Нет! Пока это будет в моей власти, я не допущу этого, – жестко ответил герцог, а потом, помолчав немного, с милой улыбкой совсем другим тоном добавил: – Давайте оставим эту тему. Пойдемте, поедим. Вы обещали. Не надо портить себе настроение перед едой. Это плохо влияет и на аппетит и на пищеварение. Вам сейчас надо набираться сил, а не нервничать по пустякам.
– Хорошо, – тяжело вздохнув, согласилась герцогиня. Потом, осторожно коснувшись плеча, стоящего перед ней на коленях юноши, проронила: – Вставай, пойдем… и не надо так буквально понимать слова герцога, что ты должен быть всегда у моих ног. Я не люблю, когда передо мной стоят на коленях.
– Да, госпожа, как прикажете…
– "Ваша Светлость", – поправила она его и направилась в сторону двери.
– Да, Ваша Светлость, – юноша быстро опередил ее и, распахнув дверь, пропустил ее и герцога.
– Сообразительный, – удовлетворенно хмыкнул герцог.
– Как его зовут? – обернулась к нему Алина.
– Зачем Вам знать? Зовите его, как хотите. Вряд ли мальчик будет рад слышать собственное родовое имя, после всего что произошло.
– Я хочу знать.
– Виконт Виктор Орестер. Вы удовлетворены?
– Милорд, да как Вы посмели? – в глазах герцогини полыхнула мрачная злоба.
– Алина, Вы великолепны, когда злитесь… – рассмеялся герцог. – Я обожаю Вас.
– Так это специально для меня? Это была Ваша идея?
– Алина, это – стечение обстоятельств. Все было именно так, как я Вам рассказывал…
– Вы знаете, ведь я чуть было не поверила… но оказывается у Вас нет ни только жалости или сострадания, Алекс… У Вас вообще нет сердца.
– Конечно, дорогая… Вы давным-давно разбили его.
– Я? Я разбила его? А может, Вы разбили его самостоятельно? А теперь злитесь на весь свет из-за этого… и на меня в первую очередь…
– Да, да я помню… Вы предупреждали… молили и просили… Только это не могло изменить ничего… а потому было не более чем Вашей попыткой переложить всю вину на меня. Но я и не отпираюсь. Считайте и дальше, что во всем виноват лишь я.
– Милорд, Вам не будет легче оттого, что Вы делаете очень больно всем окружающим…
– Алина, Вы не поверите, но я и не жду, что мне станет легче… мне уже все равно…
– Ели бы Вам было все равно, Вы не стремились бы к этому. Вы хотите заглушить чужой болью свою… но это не принесет Вам облегчения.
– Я стремлюсь только к одному, моя дорогая: чтобы было хорошо Вам.
– Да, я вижу это… – с сарказмом ответила герцогиня, – ладно, оставим… бесполезно все это. Бесполезно кричать, когда тебя не слышат и, самое главное, не хотят слышать.
– Когда это я не слышал Вас? Я всегда стараюсь выполнять любые Ваши желания… даже предвосхищать их, если они, конечно, не противоречат здравому смыслу. Вам грех жаловаться. Это Вы не слышите меня и не хотите принимать ни мою заботу, ни мою опеку. Возможно, хоть ему, – герцог кивнул на юношу, в нерешительности замершего позади них, – удастся окружить Вас тем вниманием, которое Вы отказываетесь принимать от меня.