В плену Гора - стр. 17

Причем, прекрасно понимала, что, на самом деле, злюсь на брата-придурка, поставившего меня перед фактом, практически предавшего.

В этот момент иначе, чем предательством, я не могла определить его поведение.

Просто вытащил из дома, просто перекинул в лапы незнакомому страшному мужику, фактически , на съедение отправил.

Во  всю эту ересь насчет того, что подполковник – «нормальный мужик», как выражался Максик, я вообще не верила.

Для него, может, и нормальный… А для меня…

Взять хотя бы, как смотрел на меня сейчас.

Я этот взгляд настойчивый ощущала кожей. Специально отворачивалась, специально в окно пялилась, в телефон, да куда угодно! Главное, не встречаться с ним глазами!

И что же?

Каждый раз, когда хотела проверить, успокоился ли он, не смотрит ли на меня,  ловила нахальный пристальный  взгляд!

Каждый, сука, раз!

Интересно, он на дорогу вообще смотрел?

Или мы по автопилоту ехали?

А, самое дикое, что я каждый раз краснела, когда ловила его на разглядывании.

Как дурочка. Как девочка несовершеннолетняя.

От этого накатывал стыд и опять же злость.

Хотелось выматериться, хотелось сказать подполковнику, этому каменному чурбану, чтоб за дорогой следил, что на мне нет живого места , куда бы его настырные глаза не залезли…

И в то же время понимала, насколько вообще вся ситуация глупа.

Так и ехали.

Он, бычара, невозмутимо и, как мне казалось, насмешливо перекатывая спичку во рту и пялясь на меня без остановки.

И я, сгорающая от ненависти, злости и стыда.

Понятное дело, когда опомнилась и начала смотреть за дорогой, было уже слегка поздновато.

Короткий зимний день стремительно заканчивался, мы ехали по проселочной полосе, в колее, разбитой, как мне думалось, трактором. Вокруг был снег, снег, снег… И блядские елки, которым нет числа в этом регионе.

– А мы куда все же? Я думала, где-то в черте города будем…

Я постаралась задать вопрос нейтрально, чтоб голос не дрожал.

Хотя стало страшно. Хрен знает, где. Вокруг зима. А рядом ни души, только подполковник полиции, вид которого вообще спокойствия не внушал.

– Нет. Ваш брат тоже уехал за город. В городе нельзя. Опасно.

Голос его звучал спокойно, лениво даже. Здоровенные лапы на руле смотрелись жутковато.

Я опять уткнулась в телефон, попыталась набрать сообщение Максику. Но сети не было. Внезапно так.

– Сети нет…

Я  услышала со стороны, как растерянно и испуганно прозвучал мой голос. Черт! Никакой жертвенности! Никакого страха, Люда! Это заводит зверей!

– Да, здесь часто не бывает…

Ленивый голос прозвучал инфернально.

Как в фильмах ужасов…

Я постаралась взять себя в руки.

Спокойно, Люда. Все ужасное, что могло случиться, с тобой уже происходило.

И ничего. Выкарабкалась.

И тут тоже все будет хорошо.

Мы подъехали к глухим воротам уже в темноте.

Я настороженной мышкой сидела на заднем сиденье и лихорадочно осматривалась, периодически лапая телефон в надежде , что сеть появится.

Нифига.

Джип въехал в автоматически открывшиеся ворота, фары осветили дом. Большой. Прямоугольный. Мрачный. Реально, как в фильмах ужасов, черт!

С обеих сторон подъездной дорожки, присыпанной снегом, зажглись фонари.

– Приехали, – проинформировал подполковник и вышел из машины.

Я посидела немного, со страхом разглядывая сам дом, в котором постепенно, величественно открывались внешние бронированные, судя по всему, роллставни, темноту участка с посаженными там и сям елками и соснами. И ни одного огонька. Нигде, кроме подъездной дороги.