В пламени любви и мести - стр. 26

Чувствую ее страх на расстоянии. Ненавидит и боится меня. Напряжена как струна.

— Девушкам свойственно опаздывать, — огрызается.

Собака с громким лаем подбегает к девчонке. Эмилия пугается, делает шаг назад, прижимая руки к груди. Любой испугается, когда на тебя летит злобный с виду огромный доберман.

Уткнувшись мокрым носом в ее коленку, Трюф смотрит огромными глазами и подставляет ухо, чтобы почесала.

— Мой хороший, — Эмилия садится перед ним на колени и начинает гладить. Парень во всю ластиться к ней, иногда поскуливая.

— Трюфель, ко мне, — командует Леха.

В ответ ноль реакции.

— Ты посмотри на него! Это не сторожевой пес, а обычный кобель. Променял нас на девчонку. Выдержки никакой у тебя, мужик, — возмущается брат.

Едва сдерживаю улыбку, глядя, как пес разваливается на полу, а Эмилия чешет ему пузо. Значит, выбрал себе хозяйку. Рановато ты стал ей доверять. Мы еще присмотримся к ней.

— Пойдем, — встаю с дивана, обращаясь к девчонке.

Она заметно дергается, ресницы начинают порхать быстрее. Бледная совсем. Неужели так боится меня? Взгляд ледяной. Снежная моя королева. Ничего, отогрею. Еще гореть будет вместе со мной.

Когда я открываю перед Эмилией дверь в гостевую комнату, она громко с облегчением выдыхает. Неужели думала, что поселю ее в свою спальню и буду насиловать каждую ночь?

— Я не сомневался, что твой отец выберет свободу, — девочка осматривается, обнимает себя за плечи.

— Ты ошибся. Он не знает, что я здесь, — высокомерно заявляет она и задирает аккуратный носик вверх.

— Вещи привезут завтра, — мне нравится за ней наблюдать, ловить ее неподдельный страх и волнение. Хотелось бы задержаться, но логичного повода на ум не приходит. — Отдыхай. Поговорим завтра.

Когда я иду по коридору, из спальни отца выходит Катя.

— Что ты здесь делаешь?

— Сергею Ивановичу лекарство приносила.

— Я уволил тебя. Почему ты здесь?

— Отец твой меня вернул. Сказал, что привык ко мне и другую сиделку не хочет. Попросил переехать в этот город с вами, — с вызовом говорит она.

— Если начнешь создавать проблемы, я на отца не посмотрю и выгоню тебя.

Катя фыркает и быстро уходит на первый этаж.

Захожу в кабинет, набираю Терновского. Он быстро отвечает. Ждал, сученыш, моего звонка.

— Я убью тебя, Ермак! Если тогда не добил тебя, то сейчас я доведу дело до конца, — телефон трещит от его крика. — Если ты тронешь дочь, я убью тебя!

Совсем страх потерял. Уже не отрицает и в открытую говорит, что это он пытался меня убить.

— Это все лирика, Вадим. Давай ближе к делу, — мое сердце кипит в котле ненависти даже оттого, что эта мразь дышит одним со мной воздухом. — Как и обещал, ты остаешься на свободе, но завод и все твое имущество я постепенно заберу. Готовься платить по счетам.

— Верни мне Эмилию.

— Я не держу, она сама пришла.

— Она дура и не знает, что творит.

Сбрасываю вызов. Утомило меня семейство Терновских.

Перед глазами всплывает перекошенное страхом лицо Вики. Помню его до мельчайшей черточки. Не ожидала, что я жив. Вышла удачно замуж, родила. Получила все, что хотела. Наслаждалась счастливой, сытой жизнью и не думала обо мне. Все такая же шикарная, года ее не берут.

Мне хотелось проверить свои чувства. Все ли умерло к женщине, которую когда-то любил, боготворил, носил на руках. Но испепеляющая ненависть заглушила все. Вика стояла рядом с Эмилией, и я в очередной раз убедился, что они безумно похожи. Но у меня все еще теплится слабая надежда, что нутро у них не одинаково гнилое.