В паутине сладкой лжи - стр. 35

Спустя пару часов Макс не выдержал и спросил, глядя в зеркало переднего вида:

- Повстречался с дикой кошкой? Слышал, их развелось невероятное множество в окраинах Новгорода.

- Заткнись. – Я удручающе потер щеку. – Больше ни слова об этой поездке. Ни единого, понял? Сделаем вид, что ничего не было, это приказ!

- Так точно, сэр! - отрапортовал Макс: - Отныне ваша командировка и очаровательный шрам на лице – То О Чем Нельзя Говорить. Я правильно понял?

- На самом деле, я мог сделать большую, непоправимую глупость, хорошо что ты приехал. – Я хмыкнул, разглядывая в зеркале следы четырех ногтей на моем лице. Прощальный подарок от той, которую я больше никогда не увижу.

В открытке, лежащей у меня на коленях, было четыре слова:

Спасибо за танец
Алевтина.

6. Глава 6. Моя другая жизнь

В палату ворвался сноп электрического света. На пороге появилась дежурная медсестра. Она сдула со лба прядь волос и шагнула внутрь. Высокая крупная женщина двигалась на удивление грациозно.

Она легко дошла до кровати, где Барбара девочка и только тогда заметила постороннего.

- А вы тут что делаете? Вам сюда нельзя!

- Я член семьи, – буркнул Андрей и отложил детскую книгу обратно на тумбу.

- Разумеется, и этой семьи тоже, - медсестра цыкнула в сторону Воронцова, который привез в больницу пострадавшую пациентку из России. И не смотря на то, что та пережила аварию, мужчина выглядел сильно хуже.

- Стабильность - не всегда плохо. Иногда стабильность значит куда больше, чем кажется вначале. Барби не становится лучше, но и хуже не становится. Правда она вас не слышит, господин Варонцов. Так что вы зря ей читали книгу.

- Окей. – в голосе Андрея не было эмоций. Глаза цвета крепкого чая и тени под ними добавляли угрюмому лицу еще больше таинственности.

- Госпожа Скобеева вышла из наркоза, но пока еще слишком слаба.

- Окей.

- Сейчас она под наблюдением, посещения запрещены минимум до завтра…

- Окей.

- Идите лучше спать, вы ей явно не поможете…- раздалось уже на выходе из палаты.

Уже закипая от злости Андрей, вложил всю свою ярость в короткое слово: «Окей». Бесцветное, как и все, что окружало Воронцова до тех пор, пока в его жизнь не ворвалась она. Вместе с ней пришли смех, плач, звон колоколов, разговоры до утра, горячий суп, вылитый на итальянские брюки. Все это было так давно, что Андрей стал сомневаться, а было ли...

Дверь захлопнулась, оставив его наедине с маленькой пациенткой.

- Ну что, Барбара… Я снова ее жду. Как и все прошлые разы. Просто… да чтоб тебя...

На самом деле я ждал ее всегда. Начал сразу же после той командировки – неосознанно, но ощутимо. Вздрагивал каждый раз, чувствуя порыв ветра на своем лице, заслышав любой шорох в офисе или дома, ощутив перепад температуры хоть на градус. Один день я помню точно, меня то морозило, то бросало в жар и, наконец, я сдался и вызвал врача.

- Андрюша, это ко мне? Но я ведь не просила, это так неудобно, использовать корпоративную страховку, я же прекрасно могу дойти до больницы сама, -донеслось из гостиной, когда там показался наш семейный доктор.

- Не можешь, Кристина, - раздался голос из соседнего от сестры дивана. Это была моя мать. – Ты слишком слаба, чтобы ездить куда-то. Эти мигрени, они нас когда-нибудь доконают.

- Если тебе плохо, я могу организовать полное обследование в клинике, мама, - процедил я и пропустил Ипполита Марковича к креслу, на котором энергичнейшее стонала сестра.