В паутине чужих заклинаний - стр. 26
С ответом я не торопилась, хотя хотелось согласиться. Но слишком все это было странным. На краткий миг мне даже показалось, что он пытается за мной ухаживать. Или отвлечь от чего-то более важного? Да, конечно же, отвлечь. О каком ухаживании может идти речь со стороны частного сыщика? Да он наверняка настолько привык играть разные роли, что ему и театральные курсы не нужны. Или же он их давно окончил с отличием, да еще и учился со скидкой, положенной для соседнего офиса. Оценил же он игру Эмми невысоко, значит, разбирается. И все же зачем он меня приглашает? Не ответит ведь. Зато я тоже могу провести время с пользой и попытаться выяснить, почему же он меня взял на работу.
– Конечно, Дитрих, – улыбнулась я ему как можно обаятельней.
Так, чтобы, если он пытается все же за мной ухаживать, непременно растаял и освободил от работы до конца дня. И не просто освободил, а раскаялся и выложил, почему взял. Не зря же он говорил о моих красивых глазах и толпах поклонников.
– Ну и замечательно, – улыбнулся он мне в ответ. – Пока я заканчиваю с защитой этого помещения, можете приступать к своим прямым обязанностям и сделать мне чай. Пыль, я смотрю, вы уже убрали? Похвально.
Я еще раз убедилась, что как лицо противоположного пола его не слишком занимаю, и все время, что заваривала чай, размышляла, зачем же он меня в таком случае взял. И правда, для заваривания чая мое образование слишком велико. А для протирания пыли оно чрезмерно. Тогда зачем?
Я вернулась в главную комнату. Дитрих все так же занимался защитой, и я сочла лучшим его не тревожить – еще ошибется где-то и получит на выходе не то, что хотел. А внутри защищаемого помещения нахожусь я. И это прямое нарушение техники безопасности! Как я раньше не подумала? Наверное, потому, что голова сейчас занята совсем другим. Но Дитрих, он же должен был потребовать от меня уйти, и не в соседнюю комнату, а наружу. Все это я ему и высказала, лишь только он закончил свое ответственное дело. Оправдываться он и не подумал. Взял принесенный мной чай и с наслаждением отхлебнул глоток.
– Линда, если бы вы положили одну ложку сахара, было бы совсем замечательно, – сказал он.
– Я сахар не видела. Но я вам о другом говорю, более важном.
– Сахар в шкафу для реактивов, в баночке без наклейки.
– Как это в шкафу для реактивов? – невольно возмутилась я. – Он должен отдельно стоять.
– У меня реактивов все равно пока никаких нет, – пояснил он. – А так солидности придает.
– Да кто там ее увидит, эту солидность, кроме меня? – начала я выговаривать, потом поняла, что он опять пытается меня отвлечь, и продолжила ему выговаривать: – А вот то, что вы меня не попросили выйти на время наложения защиты…
– …было совершенно правильно, – закончил он мою фразу. – Я до вашего прихода почти все сделал. Осталось настроить на вас. Линда, согласитесь, без вас это я сделать никак бы не смог.
На это мне было ответить нечего. Дитрих допил чай, выдал мне краткую инструкцию, заключавшуюся в регистрации посетителей в журнале, в котором, опять же, не иначе как для солидности, велись записи с середины, а всем листам до нее был придан вид бывших довольно давно в употреблении. Но сам мой работодатель не очень-то был уверен, что этот журнал мне понадобится, поскольку милостиво разрешил сходить на обед при условии, что я не забуду активировать защиту.