В ожидании Айвенго - стр. 41
– Заткнись, Гюльнара! – остановила ее другая – полная, уже не очень молодая женщина, державшая на коленях годовалого ребенка. – А дети есть? – обратилась она к Этери.
– Двое.
– Во кобелина! – сочувственно ахнула женщина. – Это он тебя так жахнул?
– Он не нарочно, – упрямо повторила свою версию Этери. – Он меня никогда раньше не бил…
Им не верилось. Им хотелось, чтобы эта шикарная дамочка в моднючей шляпке и черном костюме, не кричащем, но тихо шепчущем о больших деньгах, оказалась точно такой же, как они сами. У каждой была своя история, и все эти истории наверняка походили друг на друга. Они хотели услышать еще одну. А не нарочно… это как-то неправильно. Не по-нашенски.
– Все бывает в первый раз, – рассудительно произнесла женщина с ребенком. – Мой тоже не с тумаков начинал.
Синяки у нее на лице, заметила Этери, уже почти сошли на нет.
– Нет, мой муж не такой. Просто он нашел другую, он счастлив, дом ей строит, а тут я… Хотел, чтоб я детям сама сказала, что он уходит. А я ни в какую. У нас развод, ему жениться скоро, я и говорю: детям сам скажешь, а то развода не дам.
– Ну и правильно, – поддержала ее женщина с ребенком, и зал одобрительно загудел. – А то им одно веселье, а как отвечать – так их нету. И он…
– Это случайно вышло, – перебила ее Этери и повернулась к Софье Михайловне. – Ему пришлось приехать поговорить с детьми. Но разговор не получился. Он был зол, начал одеваться, а я рядом стояла. Мы ругались. Он дубленку накинул, а рукав соскользнул, он повернулся, рукой дернул и попал мне прямо по глазу.
Этери попыталась изобразить, как Леван надевал дубленку, а рукав соскользнул, он повернулся, рукой дернул и…
– Ты на себе-то не показывай! – раздался чей-то жалостливый голос.
– Да теперь-то уж чего бояться? – усмехнулась Этери.
– И что было дальше? – спросила Софья Михайловна.
– Испугался, заюлил, начал извиняться… Но ему больше всего хотелось знать, приду ли я на суд.
– Вот гад! – сказала женщина с ребенком, и все остальные с ней согласились.
– Вы были у врача? – задала следующий вопрос Софья Михайловна.
– Нет. Честно говоря, мне было не до того, вы же знаете.
Софья Михайловна, ничего больше не слушая, достала сотовый и набрала какой-то номер.
– Миша, – заговорила она в трубку, – можешь сегодня принять больную? Обычный случай. Глаз выглядит скверно. Но она заплатит. – Этери порывалась что-то сказать, но Софья Михайловна жестом ее остановила. – К четырем? Хорошо, будет к четырем. – Сегодня к четырем, – объявила она, отключив связь, – поедете в клинику Самохвалова. Это на Миусах, адрес я вам дам. И никаких разговоров! Вы же взрослый человек! Идемте ко мне в кабинет. Сеанс окончен, – добавила она, обращаясь ко всем остальным.
Все дружно встали, но в дверях пропустили вперед Софью Михайловну и Этери. Только Ульяна, заметила Этери, задержавшись, чтобы прихватить «шинель Дзержинского» и шляпу, так и осталась сидеть в дальнем углу, забившись за колонну и отгородившись от всего света занавесом длинных светло-каштановых волос.
– Сядьте, – распорядилась Софья Михайловна, когда они вошли в тесный кабинетик. – Не держите пальто, повесьте здесь. Вы обязательно должны показаться окулисту. Я вам просто удивляюсь! Тут много женщин малообразованных, они боятся врачей, но вы-то культурный человек! – Она порылась в столе, нашла буклет и протянула его Этери. – Тут и адрес, и телефон, и схема проезда – все есть. Михаил Николаевич Самохвалов – святой человек. У него частная клиника, но он наших бесплатно консультирует и лечит. Вообще приют держится на добровольцах. У нас многие работают на добровольных началах. Или деньги дают.