В отсутствие начальства - стр. 17

Лыков осекся. Он еще зимой, когда лечился от ранения, завел роман с тридцатилетней жевешкой[19].

– Ну…

– Не «ну», а подпишите согласие на мой отпуск, – потребовал коллежский асессор. – На десять дней всего. Съезжу и вернусь.

– А куда намылился?

– В Смоленск.

– Батюшки, – удивился статский советник. – Что ты там забыл?

– Это вы забыли. Помните ту барыню, что ехала с нами в соседнем купе?

Алексей Николаевич наморщил лоб:

– Которая показывала нам разницу между корсетами? На себе. Как бишь ее звали? Августа Евлампиевна Мапететт?

– Она самая. Согласитесь, аппетитная штучка, а?

Шеф не стал спорить. Привлекательно-порочная дама и у него вызывала нескромные мысли – всю дорогу, пока они ехали из Владивостока домой. И он даже сумел получить при расставании в Москве ее смоленский адрес. А Сергей не сумел.

– И как ты найдешь нашу русалку? – спросил Лыков, но тут же сообразил и изменился в лице: – Что, залез ко мне в стол?

– Вы мне сами рассказывали, как шарили в столе у Благово, когда были в моем возрасте, – не тушуясь, вновь поддел шефа помощник.

Он вынул из кармана телеграфный бланк и помахал им:

– Вот, уж и ответ получен.

– Ты с ней списался?

– Так точно, ваше высокородие. Текст был такой: буду днями в Смоленске, хочу зайти в гости.

– И?

– Ответила, что ждет.

Сыщики помолчали. Лыков раздумывал. Ну, хочет Сергей погулять на стороне. Как будто он, Лыков, сам без греха. Время для отпуска удобное, начальству не до них – когда еще такое будет? А инструкцию чинам сыскной полиции Алексей Николаевич и без помощника напишет…

– Извини, поездку на казенный счет я тебе сделать не смогу. Джунковский велел Лерхе обосновывать все командировки ему лично рапортами через голову Белецкого.

Тайный советник Лерхе заведовал в Департаменте полиции счетоводством и финансовой частью. Он знал товарища министра смолоду, пользовался его доверием и потихоньку наводил порядок в запутанных делах департамента.

– А я и не прошу. – Азвестопуло картинно похлопал себя по карману: – Продал шкурки соболей. Втрое дороже, чем купил, правда! Деньжата на поездку есть. А одну шкурку ей привезу, чтобы стала покладистей.

– Махер[20] с полицейским билетом! Правду говорят, что из одного грека десять жидов можно выкроить. Доиграешься – поедешь обратно в Сибирь соболей гонять.

– Что вам привезти из Смоленска? Говорят, там вкусные конфеты делают. Внуков побалуете.

Статский советник махнул рукой:

– Были вкусные, да сплыли. Искусство утрачено, теперь там сладости как везде.

– Ну, что тогда? Пастилы и здесь полно.

– Ты голову свою бестолковую привези в целости, вот и будет мне подарок.

Так они решили накоротке вопрос, который тогда показался пустячным, но потом имел серьезные последствия. Более того, Алексей Николаевич сам отнес Кафафову прошение Сергея о десятидневном отпуске. И на вопрос вице-директора, позволяют ли отлучку помощника текущие дела, беззаботно ответил:

– Именно сейчас можно. Высокому начальству не до нас.

Кафафов прослужил в судебном ведомстве двадцать четыре года. В Департамент полиции он пришел по соглашению бывшего министра внутренних дел Макарова с Щегловитовым, но оказался вполне порядочным. Константин Дмитриевич по прежней службе хорошо знал Лыкова, был с ним на «ты». И не стал обижаться, что сыщик не отнес его к высокому начальству. Сам грек, он благоволил к Азвестопуло и подписал приказ о его отпуске с 25 апреля по 5 мая.