В оковах его власти - стр. 54

—Пулю в лоб, Вах? Не думаешь?

—Не думаю, потому что Кракен им занимается.

У меня работали разные люди, а под руководством такого главы службы безопасности, как Ваха, были и совсем отбитые. Взять только одного Кракена, он много лет был в спецназе в самых горячих точках, затем наемником, а сейчас работал на меня. Его боялись все, а кто не боялся, просто не знал о нем ничего, но лично я не встречал никого, кто не был бы о нем наслышан.

Он настоящий псих, который достанет любую информацию, буквально и фигурально. Его жестокость не знала границ, и порой я сам просил Ваху сбавить обороты, потому что мы не команда Джека Потрошителя. Да, должны бояться, но не так, чтобы доходить в своих действиях до фанатизма.

—Так, все. Ни слова о делах. Расслабься, и я обещаю тебе, что сегодняшний вечер принесет тебе только наслаждение.

Взгляд при этом у него был слишком наиграно-веселый, не для смурного Вахи, коим он обычно был. Но я впервые в жизни не почувствовал подвоха, просто посчитал, что и правда пора расслабиться.

Если бы я только знал, чем все обернется.

Выпивка лилась рекой, с каждой новой рюмкой становилось неожиданно весело, задорно. Но все равно я не покидал свой мини-зал, мне не хотелось в толпу. Даже здесь было все, чтобы я смог хоть на мгновение перестать думать о ней. На второй план уходили такие знакомые глаза, вонзающие в меня нож. После первой бутылки и нескольких партий в бильярд с голой девушкой в центре, очень многое перестало быть важным.

Я отключил в себе эти гребанные мысли, вырвал их с корнями под прессом выпитого, но все равно у меня не встал ни на одну. Я махнул на это рукой, упиваясь хотя бы тем, что в мой больной мозг перестала приходить она. Спасибо, спасибо, спасибо.

Хорошо, что Надя меня сейчас не видела, она бы точно сказала, что я гроблю своей здоровье из-за такой бесполезной вещи, как выпивка.

Я печально улыбнулся, ударяя кием по шару. Точно в цель. Шар укатился в лузу, и я залпом опустошил стакан. Хорошо, что ее здесь нет. И пора бы прекратить думать еще и о ней. Пора прекратить думать о том, кто давно уже не в этом мире, а мою жизнь покинул по собственному желанию задолго «до».

МНОГО ЛЕТ НАЗАД

—Ты подонок! Вот кто ты, ты как смел вообще на мою дочь засматриваться?! Ишь какой, щенок, что ты с ней сделал? Мать отведет ее к врачу. Не дай Бог, там что-то будет не так, не дай Бог. Я урою тебя живьем, подонок! — отец Нади схватил меня за грудки и приложил о стенку. Я бы поступил с женихом своей дочери также. Урыл бы. Закопал. Потому я его понимал, ни в чем не обвинял. А затем он меня отпустил и резко отошел к окну, говоря уже на иврите. Грозные слова кидали мне в лицо как бросают камни.

Градус беседы ощутимо увеличивался, это по интонации мог осознать, но я все это время молчал, пока мужчина не ударил кулаком по стене и не схватился за голову, замолчав на пару минут. Тишина стала оглушительной.

Мой отец дружил с ним годами, и я понять не мог одного, как так быстро у него поменялось мнение обо мне? Подонком я никогда не был, дочь его не тронул в том смысле, о котором он думал, хоть и хотел. Черт возьми, я хотел так, что от желания мне сводило мышцы. Я спал и видел себя в ней, ее на себе. Но я не смел даже касаться так, как она не позволила бы.

Даже поцелуи были словно украденные, нам непозволенные. Я обо всем спрашивал, даже о том, чтобы взять за руку. О чем вообще тут можно было говорить?