В оковах его власти - стр. 17

Я давно перестал искать утешения только лишь в пойле, и спускал пар в сексе. Так проще, это лучше спортзала иногда, хотя бокс от меня не отходил ни на шаг, сколько бы времени не прошло.

Во всем этом этом есть смысл, если ты все еще дышишь и ходишь по бренной земле, хотя порой мне кажется, что я умер, а это все долбанный театр абсурда, снившийся мне в наказание за моих грехи, коих предостаточно. С ужасом думал я о том, что все-таки за грехи родителей расплачиваются дети. Мне от этого по-своему жутко.

Внезапно я столкнулся с чем-то мягким, податливым и нежным. С чем-то свежим, пахнущим жизнью, и только мельком взглянув на макушку, я понял, кто передо мной. Чувствуя скорее своим внутренним радаром, что это Маша. Аж дыхание перекрыло. Вот и она.

—Машенька, — пробормотал бессвязно. Наверное, я смотрелся как законченный алкаш, но мне было плевать.

Что-то с невидимой силой тянуло меня к ней, и я пока не мог понять, что именно, я просто знал, что мне с ней комфортно, а это первый раз...с тех пор как я стал тем, кем стал. И мне нужно было ее узнать, нужно было понять, что в ней такого, что так сильно меня притягивает. Я должен был разгадать это и должен был узнать ее получше. Чтобы что? Я понятия не имел.

Ее огромные глаза стали просто необъятными, поглощающими вокруг себя всех и вся. Неуверенность, но, самое главное страх, я увидел на ее лице, и это хуже удара под дых. Она меня боялась, и, наверное, имела все права на это. А я просто хотел поговорить обо всем и ни о чем, просто поговорить. Не больше. С ней не так темно, с ее присутствием тьма рассасывалась, и я видел первые лучи солнца.

Но все доводы не находили отклика, пока я не заверил её в том, что она со мной в безопасности. Я и пальцем ее не тронул бы. Ни за что. Руки бы себе отгрыз скорее.

Сейчас моя просьба была похожа на мольбу, что встретилась с ее непоколебимой уверенностью в отказе. Наверное, последняя крепость пала со словами Великого человека для меня. Высоцкого.

Мы прошли в темный зал, где находились кабинки для утех, я прошел в пустую и повел за собой Машу, чья рука холодной льдиной осела в моей ладони.

МАША

Лицом к лицу
Лица не увидать.

Но ты можешь попытаться.

Он не выпускал моей руки, а я чувствовала себя так естественно в его оковах, что в целом не видела сейчас в этом проблемы, хотя было бы неплохо начать видеть в этом нечто противоестественное. Куда больше меня волновало поведение Белова, он явно был не в себе, хоть и мастерски это пытался скрыть. Но вот только глаза не спрячешь. Ты ими светишь при любом состоянии истинной правдой, даже когда ширма кажется слишком плотной, чтобы узреть сквозь нее истину.

Мы сели на диваны, он напротив меня, я напротив него. Глаза в глаза, словно старые знакомые, но, по факту, чужие люди.

—Как дела, Маша-а-а? — протянув мое имя, мэр прищурился и склонил голову, всем своим видом показывая заинтересованность. Только поза доминирования скрывала подтекст, будто бы он все же как мэр спрашивает, и в тоже время, как обычный человек. Две личности в одном человеке.

—Все в порядке, господин мэр, — мое обращение его разозлило, он нахмурился и вдруг на лице прошла судорога негодования. Я даже в воздухе почувствовала это. Способность человека посылать незримые импульсы достигала апогея, я даже неосознанно отодвинулась назад, что тоже не осталось без внимания мужчины.