В огнях Майдана - стр. 7
Глаза слипались под убаюкивающий говор железных сапог, казалось, они перешёптывались вместо нас, а мы молчали. За окном уже отчётливо различались силуэты проплывающего мимо пейзажа, освещённого первыми рассветными бликами, победно пробивающимися через толщу тьмы.
Вновь распахнулась дверь нашего ночного убежища, в котором, наконец, восторжествовал сон. Проводник, ещё ночью казавшейся бесполой тенью, небрежно буркнул «Киев». Я лениво открыла глаза, тело ныло, казалось разговор ушедшей ночи, отзывался в нем физической болью. Лучи яркого солнца ласкали своим теплом Колино лицо, он жмурился, упорно не желая открывать глаза, пытаясь скрыться от них, но они были беспощадны.
– Мы приехали! – Я растягивала эти мгновенья, как могла, любуясь его чертами, но гудок словно гром, заставил меня поторопиться. Я нежно потрепала густую русую копну волос, поцеловав высокий лоб. Любимые голубые глаза распахнулись, щурясь от яркого утреннего солнца, последнего привета уходящих тёплых осенних дней.
– Ты так спала? – Проснувшись на моих неподвижных коленях, Коля негодовал.
– Мне и так хорошо, когда ты рядом. – Он начал пристально всматриваться в мои глаза, желая увидеть хоть искру лжи, но её не было. – Я отлично спала.
– Врёшь мне? – Светлые брови сомкнулись на переносице, но ни один мускул на моём лице не дрогнул, я лишь расхохоталась.
– И в мыслях не было! – Продолжая хохотать, я нагнулась поцеловать его, но очередной предательский горн поезда не позволил мне этого сделать.
Совсем рядом раздался громкий бас. «Поезд отправляется!». Мы вскочили.
– Бежим, нас наверное уже заждались. – Коля вскочил, освободив мои онемевшие ноги. – Сколько времени?
– Половина девятого – Бросив взгляд на часы, мои глаза округлились. По времени поезд уже стоит минут пятнадцать.
– Я спал как младенец на твоих руках. – Спешно засовывая куртку в рюкзак, шептал он.
– Я заметила. Пошли, пока нас не увезли дальше.
Свежий осенний ветер раздувал волосы, лаская тело последним теплом уходящего ноября, вихрем кружа дорожную пыль по перрону, которая так и стремилась ударить в глаза. Земля, от долгой дороги дрожала под ногами. Перрон постепенно пустел.
– Привет! – Из разбредающейся по вокзалу толпы, покинувшей поезд, на встречу к нам побежал парень, лет восемнадцати с добродушной детской улыбкой на лице. Кинувшись на Колю, он не переставал причитать. – Ты дома, даже не верится!
– Привет Вов! – опустив на землю своего младшего брата, не выпуская из своих крепких дружеских объятий, он развернул его ко мне. – Вов! Это Марина, знакомься, моя невеста.
Молодой человек не смог скрыть удивления. Видимо только заметив подле своего брата ещё кого-то, он стал оценивающе мерить меня взглядом.
– Да ты я смотрю, время зря не терял. Привет! – В мою сторону протянулась огромная рука высокого подростка, я вложила в неё свою, казалось, что это я ребёнок, а не он.
– Привет! – Робко пожав протянутую мне руку, я боязливо прижалась к Колиному плечу, словно ища защиты. Все казалось мне чужим кроме него.
Они говорили взахлёб, и не могли наговориться, обо всём и ни о чём, как старые друзья, не видевшиеся годами. Словно одноклассники, которых жизнь после школы разбросала по разным городам и встретившись на миг им нужно рассказать всё, что случилось в их жизни с момента расставания. Про меня буд-то забыли. Подобно птицы без гнезда я кружила вблизи этой воркующей парочки, от досады слёзы накатывались на глаза, но обида и гордость душили их. Я то и дело озиралась по сторонам, и чувство чего-то чужого, поглотившего меня сейчас не оставляло ни на миг. Чужой вокзал, чужой язык, чужие люди, словно я попала в чужой сон и никак не могу проснуться, как бы не кричала моя душа, как бы я не пыталась натянуть на лицо улыбку, меня одолевала паника. В этом сне для меня нет укромного уголка, куда бы я могла забиться и наблюдать.