В огне повенчанные - стр. 91
Последним шел Казаринов. Когда Вакуленко и Иванников выскочили на берег и бросились вперед, по направлению к ближним кустам, где скрылись с «языком» разведчики, Казаринов увидел, как Солдаткин, бежавший рядом с Альменем, вдруг споткнулся, ойкнул и ткнулся носом в траву. Световые линии трассирующих пуль, перекинувшись через речку, теперь приближались к темным кустам. Увидев, что Солдаткин упал, из-за кустов выскочил Иванников. Не обращая внимания на свист пуль, он по-пластунски подполз к другу и взвалил его на плечи.
Рядом с Иванниковым, помогая ему тащить раненого, полз Казаринов.
За кустами находился глубокий окоп переднего наблюдательного пункта полка, в котором кроме разведчиков, только что появившихся с «языком», сидели два бойца и сержант. На коленях у сержанта лежал телефон.
Солдаткин пришел в сознание сразу же, как только его положили на дно окопа. Пуля прошла навылет, чуть ниже правой ключицы.
Из-за ракет, пускаемых немцами на правом берегу речки, было светло как днем.
– Как же так, Николашка? Что же это ты сплоховал? Столько сот километров прошел целехоньким и невредимым, а на своем берегу взял и запнулся… – проговорил Казаринов, которому сержант с НП молча протянул индивидуальный пакет.
– Ничего, товарищ лейтенант, на своей земле, среди своих и умереть не страшно, – чуть слышно проговорил Солдаткин.
Пока Казаринов перевязывал рану, сержант связался по телефону со штабом полка и доложил, что «Степан и его друзья из гостей вернулись и притащили с собой хороший гостинец».
Исчерпав весь запас ранее обусловленной шифровки, сержант некоторое время сопел в трубку, не зная, как бы сообщить в штаб о выходе из окружения группы Казаринова. Потом махнул рукой и громко отчеканил:
– Вместе с «гостинцем» Степан вывел шесть человек из окружения: лейтенанта, сержанта и четырех бойцов. Один из окруженцев тяжело ранен. Какие будут приказания, товарищ ноль-один? – Некоторое время сержант молча держал телефонную трубку у уха и несколько раз повторил «Есть!».
– Что приказал ноль-один? – спросил Степан, поправив на пленном фуражку и слегка ослабив веревку на его руках. В знак благодарности «язык» кивнул головой и что-то промычал.
– Ноль-один приказал срочно доставить «гостинец» в штаб!.. Раненого немедленно отправить в медсанбат!.. Окруженцам вместе с разведчиками прибыть в штаб!..
– Мы не знаем, где медсанбат, – сказал Казаринов Степану.
– Лавров, помоги ребятам! Как сдадите в медсанбат – сразу же всем в штаб.
До блиндажа, где на опушке леса располагался штаб полка, Солдаткина несли попеременно. Нес раненого и Казаринов. А когда нужно было сворачивать к штабу, а тропинка в медсанбат потянулась дальше в лес, Казаринов попрощался с Солдаткиным, пожелал ему скорее выздоравливать. Склонившись над ним, он поцеловал его.
При свете луны Казаринов заметил на глазах раненого слезы.
– Не забывайте меня, товарищ лейтенант… В случае чего… адрес мой вы знаете. У меня ведь дома одна мать. – Солдаткин говорил, а самого душили рыдания. Встретившись взглядом с Альменем, Солдаткин тихо проговорил: – Альмень, наклонись…
Глотая слезы и по-детски всхлипывая, Альмень склонился над Солдаткиным и поцеловал его.
– Не думал я… что вот так… расстанемся…
В медсанбат Солдаткина понесли Иванников и Вакуленко.