В объятьях звёзд - стр. 25
– В лаборатории Корпуса. Проходил их тесты. Помогал Томе с нейромышечной гарнитурой для экзоскелета и с реактивным ранцем. Ещё объяснил принцип действия фотонного и дроп двигателей. Заинтересовались. Просили, чтобы я им показал проекты, макеты и расчёты, отказался.
– Кто такая Тома? – подняв голову, удивлённо смотрю и даже чуточку ревную.
– Главный инженер Корпуса. Женщина мечтает получить твой нейрограф и стать бессмертной, чтобы передать все знания и возможности своего разума следующему поколению.
– Пусть обломится. Я никому ничего передавать не буду, – фыркаю, закатив глаза. – А ты почему отказался обменяться расчётами и проектами?
– Потому что ты наследница. А значит, вся собственность Макса, в том числе и интеллектуальная, принадлежит тебе. Они вернули тебе все вещи? – репликант опускает взгляд на меня, киваю с глупой улыбкой. – И челнок?
– Челнок принадлежал корпорации, – откровенно веселюсь дотошности робота.
– Корпорация – это ты и остальные восемьдесят восемь человек. Я поговорю об этом упущении, – менторским тоном замечает робот.
– Не наглей, Макс. Пусть оставят этот чёртов челнок себе. Вдруг ещё передумают и утилизируют за то, что права качаешь.
– Не посмеют. Я покопался в законах этой галактики. Ты знала, что у Корпуса есть отдельный Федеративный суд по правам разумных?
– Нет, я даже не начинала читать законы и мироустройство, – качаю головой.
– А я прочёл. В этот суд могут обратиться разумные любой расы, религии и возраста. Разумный – это тот, кто способен к речи, прямохождению и развитию. Так же считает себя личностью и мыслит.
– И ты причисляешь себя к таковым?
– Вполне. Поэтому я так же, как и ты, защищён их же законами. Больше они не смогут угрожать тебя или мне.
– Ты не мог раньше прошерстить эти их законы? Не трепал бы мне нервные клетки, – улыбаюсь радостно и опять прижимаюсь к железному боку.
– Раньше не мог, первоочередная цель была – твоё обустройство. И мне Тома подсказала, – замечает Макс, опять смотря жёлтыми рентгеновскими глазами.
– Я уже к этой Томе начинаю ревновать, – ворчу, закатив глаза.
– Это глупо, не находишь? – мне чудится в голосе дроида иронично-весёлые нотки, присущие жениху. Он ещё бровь всегда выгибал. Хихикаю, вспоминая привычки Макса.
– Нахожу. Но ничего поделать не могу. Значит, всё? Теперь нас никто не тронет, и мы можем просто жить на этой планете? Кстати, как тебе мой выбор?
– Пока да. Нас никто не тронет. Но просто жить не получится. Мне поставили ряд условий. Одно из них – это работа на межгалактическом флоте под командованием коммодора. И по моим данным, Вальдос лучше по погодным условиям, уровню жизни и отношением к женщинам, – сухо отвечает репликант. Вот не дождёшься от него ни одной похвалы.
– И что ты там, у коммодора, делать будешь? Какие ещё условия? – спрашиваю, не обращая внимание на ворчание.
– Работать механиком. Мне запрещено несанкционированно подключаться к любой технике, даже к кофеварке; выходить в инфосети в обход их фаерволам; без присмотра чинить, конструировать или изучать летательные аппараты, боевые дроны и оружие. И последнее: никогда не снимать этот браслет, – перечисляет Макс и показывает тоненькую полоску на запястье, которая практически сливается с его железной оболочкой. И если бы он не ткнул, я бы даже не заметила. – Если я нарушу любой из запретов, меня мгновенно уничтожат.