В объятиях самки богомола - стр. 23
Деничка чуть не задохнулся, услышав ее голос в трубке. Потом заговорил быстро и непривычно горячо:
– Марта… Ты вернулась, Марта… А мы еще неделю назад вернулись. Я хотел к тебе ехать, но боялся, что мы разминемся! Мы можем с тобой встретиться прямо сейчас? Мне надо сказать тебе, что… Что… Марта, как хорошо, что ты вернулась…
– Я сейчас не могу, Денис. Я только-только вошла. Давай завтра, ладно?
– Как завтра? Почему завтра, а не сегодня?
– Потому что завтра. Сегодня я буду весь вечер в ванной лежать, отмокать.
– Ну, хорошо. Тогда завтра с утра? Завтра же воскресенье, в институт еще не надо…
– Позвони мне завтра ближе к обеду, договоримся.
– К обеду?!
– Ну да.
– Хорошо… Хорошо, я позвоню к обеду. Как скажешь. Но мы ведь встретимся завтра, да?
– Ой, ну договорились же! Все, пока! Давай, до завтра!
Марта бросила трубку, повернулась к матери, округлила глаза и с шумом выдохнула, что могло означать только одно – вот же липучка приставучая… Но мать только усмехнулась, глядя на нее, и произнесла тихо:
– Да ладно, передо мной-то чего спектакли разыгрываешь? Самой ведь такая приставучесть нравится, правда? Тем более я думаю, ты сама ее для себя и организовала – я ведь тут намедни навела справки про твоего мальчика…
– И у кого ты наводила справки, интересно?
– Да у Димки, у кого ж еще. Чего далеко ходить. То еще оказалось справочное бюро.
– А… Ну, понятно тогда.
– Слушай, а может, ты своего мальчика к нам домой пригласишь? Мне очень взглянуть на него хочется.
– Мам, я тебя умоляю… Ничего интересного ты не увидишь, честное слово.
– И все же, пригласи. Давай завтра вечером. Я даже пирог испеку по такому случаю.
– Ты? Пирог?
– А что такого? Я все-таки мать, а не ехидна какая-нибудь. Я должна видеть, что с моей дочерью происходит.
– Лично со мной ничего страшного не происходит, мам.
– Ну, не с тобой, так с мальчиком… И все, возражения больше не принимаются! Тащи завтра вечером своего кавалера, поняла?
– Да мне-то что… Ради бога, если настаиваешь.
Деничка почему-то очень испугался, когда она объявила ему о «вечернем домашнем приеме». Стоял, смотрел на нее озадаченно, потом поднял руку, вытер испарину со лба, проговорил с дрожью в голосе:
– Я, наверное, твоей маме не понравлюсь, Марта.
– Почему ты так решил? – вложила она в свой голос побольше веселого оптимизма.
– Ну, как тебе сказать… Наверное, каждой маме хочется, чтобы парень у дочки был красавцем… А я… Ты такая красивая, Марта, а я…
– Денис, прекрати! Хватит уже комплексовать по поводу своей внешности! Ну вот скажи, чем ты отличаешься от других? Чем? Ты что, инвалид? Урод? Ты такой же, как все, ни больше ни меньше! Конечно, похудеть бы тебе не мешало, это да…
– Я хотел, но у меня не получается! Я почти три месяца ничего не ел и в тренажерный зал ходил. А потом меня в больницу увезли – прямо из тренажерного зала. Мама говорит, что у меня конституция такая, ничего не поделаешь. Одни могут худеть, а другие нет. Каждый организм живет в определенном балансе. Или дисбалансе… С природой не поспоришь…
– Ну, вот видишь! Ты сам про себя все знаешь! А это уже хорошо! Ты научись любить себя таким, какой ты есть, и все будет в порядке! Ну что, идем вечером ко мне домой? Мама хотела пирог испечь…
– Пирог? Для меня?
– Ну да. А что такого? Ирина Ильинична ведь угощает меня всякими вкусностями, когда я к вам прихожу!