В некотором царстве... - стр. 41
— Добрейшего, сони, — крикнул Ваня, что прервало все волшебство момента.
Мы слезли с полатей и начали помогать накрывать на стол. С Василисиной ворожбой сильно напрягаться и не надо было. Она ловко доставала все готовое, а мне оставалось только на стол еду выставлять. Блины, пирожки, все горячее и очень аппетитное. Ваня залез в погреб и вынул варенье.
— Какая же ты у меня все-таки кудесница, — сидел Ваня на скамье и любовался женой.
Вот Ване повезло. Ничего не делает, а живет припеваючи. Санька сходил за молоком. Дружно сели за стол и стали есть лакомства. С таким приключением, когда я вернусь, ни в одно платье не влезу. Но отказаться от кушанья сложно. Да и сил дорога отнимает много.
Мы вкусно позавтракали, поблагодарили хозяев. Василиса собрала нам гостинец с собой и долго дивилась нашим рюкзакам. Мы с Санькой отправились в путь.
— Клубок! Долго до Кощея идти? — спросил друг.
— Не близок путь, но сократить можно. До моря-океана дойдем и проситься на судно будем. Али кто поможет.
— Ну, деньги у нас имеются... Заплатим, если, что... — довольно сказал Санька.
Я чувствовала внутреннюю тревогу, но не стала рассказывать об этом Саньке. У него был боевой настрой, и нарушать я его не хотела. Мы шли по полям. Припекало солнышко, пшеница колосилась, становясь более золотистой. Огромные Русские просторы невиданной красоты. Одно загляденье.Чуть позже вышли на луг. Травка зеленая, цветы яркие. Но не смотря на всю красоту местности, тревога усиливалась.
— Смотри! — вдруг остановился и сказал Санька.
— Оу... что это? — удивилась я.
Мы вышли к речке, необычной речке. Розовые берега, будто из желе, белая вода. Конца речке не видно было. Она очень выбивалась из окружающего ансамбля. Сладковатый запах резко ударил в нос.
— Поешьте моих бережков, — эхом прозвучало в воздухе, — да молочка отпейте.
— Клубооочеееек, — протянула я в испуге, — что это?
— Это молочная река, да киселевые берега. Реку лучше не переходить....
— Что так? — удивился Санька.
— На противоположном берегу начинается Навь... Попадешь туда, считай мертв, — загробным голосом сказал клубок.
— Ну так ты наш путеводитель, ты нас туда не веди тогда... — задорно сказал Санька. Я и не заметила, как они быстро подружились. — О, яблонька! Смотри, Марусь, какие яблочки то наливные... — обратился друг ко мне.
— Ага, — неуверенно сказала я. Тревогу скрыть уже не удавалось, и я стала озираться по сторонам.
— Ты чего? — подошел ко мне Санька и старался поймать мой взгляд.
— Не знаю, боязно мне...
— Из-за Кощея? — спросил друг.
— Наверное. Просто внутренняя тревога, — я схватила Саньку за руку и крепко сжала.
— Не бойся, я же рядом. Не дам тебе попасть в беду, — так же к репко сжал мою руку друг и пронзительно посмотрел в глаза. Его мягкая улыбка и сияющие глаза меня успокоили.
— Съешьте моих яблочек, — раздалось эхом.
— Ох уж мне эти сказки, — дернулась я, — все здесь говорящее и живое.
— Ага... — подтвердил Санька и лучезарно улыбнулся. Он подошел к яблоне и сорвал одно.
— Ты чего?! — выхватила я плод, — а вдруг оно отравленное?!
— Оно же дикое...
— И что?
— Ладно, только не волнуйся, — положил яблоко под дерево Санька.
Мы пошли дальше. За киселевыми берегами стоял туман, было темно. Не травинки одни коряги вместо деревьев. Мрак. Я старалась туда не смотреть. Теперь к тревоге прибавилось новое чувство преследования... Я постоянно смотрела за спину, стискивая руку Саньки.