В начале было Слово - стр. 14
Затем замироточила маленькая бумажная иконочка… С обратной стороны иконы появлялись мелкие веснушки, которые затем расширялись, увеличивались, и сливались в большие пятна… Эту иконочку я приклеила в Псалтирь. Чтоб не искушаться и не зацикливаться… Потом мироточения прекратились, и я до сих пор не знаю, к чему это было. Господь ведает. Наверное, для моего укрепления, ибо я шаткая, валкая, и непостоянная…
Зато я поняла, почему Он не дает нам чудес направо и налево. Потому что хватает этого ненадолго, и в вере ну никак не укрепляет. Странные мы создания, люди…
***
А карусель все так же стоит в заброшенном диком парке, ржавеет и скрипит, покачиваясь от резких порывов ветра… И лошадь там, и непотребные саночки, и лихой безбашенный конек-горбунок… Карусель мчится вместе с нашей планетой по ледяной Вселенной, но так будет не всегда… Придет бандит с большой дороги и резко дернет за стоп-кран…
Сначала будет страшно и непонятно, но потом… Потом мы увидим новое Небо и новую Землю… И не будет больше слез, печали и тяжкой болезни…
Спаси нас всех, Господи! Прежде нежели осудиши ны, спаси ны…
Пред судом Твоим кто устоит…
Слава Отцу, и Сыну, и Святому Духу,
и ныне и присно, и во веки веков.
Аминь
Благие намерения
Максим сломал руку. Случилось это до обидного просто. Вечером, после работы, он припарковался возле дома и, выходя из своей новенькой дорогущей иномарки, поскользнулся. Схватился было рукой за дверцу, но ноги, в не по сезону легких модных туфлях, неудержимо поехали куда-то под машину. Максим упал, крепко приложившись головой о ледяное крошево на асфальте и неловко подвернув под себя правую руку.
Перелом оказался сложным, так что сидеть дома теперь предстояло долго. Максиму принадлежал один из престижных салонов по продаже дорогих автомобилей, менеджеры и заместители были своими, проверенными людьми, и неожиданному отпуску он даже обрадовался. Руководить можно и по телефону. Максим всегда одевался "с иголочки", поэтому показаться в салоне в футболке и гипсе казалось ему чем-то диким и даже неприличным.
***
Первые несколько дней Макс блаженно отсыпался, валялся на диване в гостиной, щелкая пультом от телевизора, иногда лениво что-нибудь почитывал. Он любил фантастику.
Но оказалось, что жить с одной рукой – очень некомфортно. Даже одеваться поначалу самостоятельно не получалось. Жена, Маринка, со смехом натягивала на него носки, затем спортивные штаны и рубашку. Здоровую руку просовывала в рукав рубашки, а сломанную, вместе с гипсом, просто накрывала вторым рукавом. Спать тоже было неудобно. И на компьютере не поработаешь… В общем, через несколько дней трудолюбивый и активный Макс серьезно заскучал.
***
Маринка перемыла после завтрака посуду, чмокнула мужа в колючую, небритую щеку, и куда-то умчалась. Она не работала, но дел у нее было множество – тренажеры, салоны красоты, магазины, посиделки с подружками в кафе и ресторанах… Она Максима любила, никогда ему не изменяла, он это знал, и такую вольную ее жизнь воспринимал абсолютно спокойно. Тем более что как мама и хозяйка Маринка была идеальна. Даже домработницы и няни у них никогда не было… И как все успевала, непонятно.
Двенадцатилетний Кирилл громко крикнул "пап, я ушел", и в доме наступила тишина. Кирилл учился в элитном лицее, был абсолютно неизбалованным, вполне самостоятельным и рассудительным пареньком.