В министерстве двора. Воспоминания - стр. 15
Вероятно, А. С. Суворин был заинтересован в В. С. Кривенко едва ли не больше, чем тот в знаменитом журналисте: по своей высокой должности В. С. Кривенко имел доступ к эксклюзивной информации, которой он, надо думать, делился со своим другом. Например, именно В. С. Кривенко поручили составление официального описания путешествия по Востоку наследника цесаревича Николая Александровича, будущего Николая II. В качестве автора описания В. С. Кривенко был посвящен в такую щекотливую тему, как покушение на цесаревича в Японии. «Спрашивал у Кривенко: правда ли, что у государя головные боли, что на затылке образовалась шишка вследствие японского удара, – записал
A. С. Суворин 17 декабря 1896 г., далее передавая ответ собеседника. – Вздор. Государь сегодня был на охоте. Больной он не поехал бы»[61]. Описание появилось в «Правительственном вестнике»[62], а также вышло отдельным изданием[63]. Кроме «Нового времени», очерки и статьи В. С. Кривенко печатали газета «Московские ведомости» (в 1892–1899 гг.), журналы «Нива» (1889) и «Исторический вестник» (1891). Некоторые очерки вышли отдельными изданиями – например, посвященный поездке автора на Кавказ[64] осенью 1888 г.
Смерть Александра III в 1894 г. и вступление на престол Николая II не отразились на положении В. С. Кривенко. Как и ранее, исполнение служебных обязанностей он успешно сочетал с литературным творчеством. В первые годы нового царствования вышли путевые очерки о поездках по Северному Кавказу[65] и Дагестану[66]. Высокое служебное положение
B. С. Кривенко существенно изменила Ходынская катастрофа – гибель сотен людей из-за давки на Ходынском поле в Москве 18 мая 1896 г., произошедшая при раздаче царских подарков по случаю коронации Николая II. Не будучи виновником этой катастрофы, В. С. Кривенко, тем не менее, использовал в сложившейся ситуации все свое влияние на И. И. Воронцова-Дашкова для того, чтобы хотя бы отчасти восстановить поколебавшийся авторитет императора и его двора. В. С. Кривенко высказался против посещения Николаем II бала во французском посольстве, намеченного на вечер того же дня, и выдвинул идею материальной помощи семьям погибших. «Государь, – отметил 18 мая А. С. Суворин, – дал на каждую осиротелую семью по 1000 рублей. Доложить в этом смысле государю посоветовал Воронцову-Дашкову В. С. Кривенко <…> Вчера В. С. Кривенко задержал статью для "Русского слова", где говорилось, что радоваться нечего, что следует печалиться об умершем императоре, который так много сделал. Сегодня Кривенко говорит: “Вот, накаркал этот господин!”. Многие хотели, чтоб государь не ездил на бал французского посольства, т. е., иными словами, чтобы посольство отложило свой бал ввиду этого несчастия. Кривенко советовал это Воронцову-Дашкову и говорил: “Франция приобрела бы тотчас популярность, если б отложили этот бал"»[67]. Тем не менее, посольство бал не отменило, и Николай II на него все-таки поехал. На этом настояли старшие великие князья, которые в первые годы нового царствования оказывали на молодого монарха большое влияние.
Расследование Ходынской катастрофы привело к конфликту между московским генерал-губернатором великим князем Сергеем Александровичем и И. И. Воронцовым-Дашковым. В ходе расследования Сергей Александрович обвинил в ней министерство двора и лично И. И. Воронцова-Дашкова. В то же время министр двора – несомненно, с подачи В. С. Кривенко – считал ее виновником московского обер-полицмейстера А. А. Власовского, а следовательно, и его начальника, великого князя. Следует отметить, что Сергей Александрович имел в этот период большое влияние на молодую императорскую чету и к тому же был женат на родной сестре императрицы, великой княгине Елизавете Феодоровне. Видя, что император склоняется к точке зрения великого князя, И. И. Воронцов-Дашков попросил отставку. С. И. Сазонова писала А. С. Суворину 27 июня 1896 г.: «На этих днях решается судьба наших общих знакомых (Кривенко)»