В мертвом городе - стр. 4
– Совсем сгорел? – буднично спрашиваю я.
– Нет… На восемьдесят процентов…
– Проследи за ним – нам надо знать причины.
– Они же шесть месяцев зарплату не получают, – удивился Бронфман. – Какие еще могут быть причины?
– На заводе две с половиной тысячи рабочих, сгорел же пока только он один.
– Слушай, Соколов, а ты кровожадная личность, – хмуро говорит Саша. – И вообще, ты не тянешь на свои тридцать два года. Ты, извини, как член политбюро…
– Может быть я и член, но только не политбюро… Материал твой ставлю на вторую полосу, – категорически отрезал я и убрал Сашин репортаж в папку № 120 от 30 августа 1995 года.
VII
Вечером я был на презентации интерклуба «Российский закат». Под крышей «Клуба культурных связей» преспокойно устроилась некая немецкая фирма, торгующая вином. На презентацию понаехали вечно голодные телевизионщики, расставили камеры и освещение, распахнули двери, и народ повалил на халявную жраньку. Всех снимали, в том числе и меня, на цветную кинопленку. Президент Клуба, больше смахивающий на городского урку, толканул прочувствованную речугу о взаимопроникновении двух великих культур – русской и немецкой. Потом открыли шампанское. На специальных столиках появились бутерброды с икрой и паштетом из гусиной печени. Я навалился на то и другое, запивая ранним рейнским вином. Жирные, хорошо упакованные рожи, медленно фланировали между столиками, обмениваясь последними городскими сплетнями. Среди них я узнал множество знакомых мне людей, которых я раньше встречал в высоких коридорах горкомов и обкомов партии, в милицейских кабинетах и на кремлевских приемах. Популярная, стареющая певичка тоже была здесь. Внимательно присматривая за пьяненьким молодым мужем, она между делом выторговала себе у хозяев десять тысяч спонсорской помощи. Разумеется, в долларах…
– Как поживаешь, Сергей Иванович? – неожиданно остановился передо мной бывший первый секретарь обкомо комсомола, а ныне президент преуспевающего коммерческого банка, Юрий Петрович Слизун.
– Вашими молитвами, – мрачно ответил я, облизывая солоноватые от икры губы.
– Дотаций на газету так и не дают?
– Не дают.
– Значит, продолжаете работать на «Братскую могилу»?
– Значит, продолжаем…
– А ведь я мог бы тебе помочь, – вдруг, понизив голос, сказал Слизун и внимательно посмотрел на меня. – Основательно помочь…
– Чем? – равнодушно поинтересовался я.
– Деньгами, разумеется, – Слизун смотрел на меня с предупредительной снисходительностью.
– Тогда – нет, – покачал я головой, – ничего не выйдет.
– Не понял! – опешил Юрий Петрович. – Ты отказываешься от денег?
– Я не рэкетир, понимаешь, а деньги сегодня платят только им…
VIII
Представитель немецкой фирмы «Адмирал», спонсировавшей «Клуб культурных связей», некий господин Вайс, тоже толканул речугу. Говорил он на швабском диалекте, а переводила прехорошенькая белокурая девица лет двадцати пяти. Несмотря на ужасный диалект Вайса, переводила она довольно бойко и грамотно. К ним тотчас устремились прихлебатели с фужерами и хрустальный звон поплыл над столами. Я отвернулся и начал считать пустые бутылки, со злорадством думая о молоденьких переводчицах и старых любовниках, которые ничего не могут. Мне стало легче. В самом деле, думал я, зачем зарабатывать кучу денег, на которые слетаются такие вот роскошные белокурые бабочки, если ты уже ни хрена не можешь? Ну не стоит у тебя и все тут, а она смотрит из-под длиннющих ресниц и ждет… И груди у нее высоко вздымаются под прозрачным пеньюаром, и трусики так сооблазнительно узки, а стройные ножки так плотно сжаты, что вокруг коленных чашечек проступают белые пятна, а ты, задыхаясь от желания, даже и понять-то не можешь, есть ли он вообще у тебя. Сдерживаешь непроизвольное желание проверить рукой и начинаешь что-то униженно бормотать про головную боль и финансовые неурядицы, хотя прекрасно знаешь, что главная твоя неурядица – у тебя в штанах… Ты видишь, как беспомощно опускаются ее плечи и красный, огромный, порочный рот растягивается в призывной улыбке…