В мертвом городе - стр. 21

Надо было садиться за первую статью о Слизуне, а я все чего-то медлил, кружил вокруг да около и дождался звонка от Ларисы:

– Пупсик, привет! – жизнерадостно начала она и я понял, что против «Пупсика» бесполезно возражать, что теперь мне в этом даже ООН не поможет. – Как твои дела?

– Ничего, нормально… А твои?

– Мои? – удивилась она. – Мои – всегда окей! Пупсик, дорогой, Хозяин ждет от тебя работу… Ты не забыл?

– Нет, я помню…

– Материалы у тебя есть, деньги – тоже. Так в чем же дело?

– В шляпе, – по старинке попытался отшутиться я, но шутка моя не прошла.

– Даю тебе два дня, – голос у Ларисы совершенно абстрагировался, и я почти не узнавал его. – И лучше бы тебе в эти сроки уложиться… Договорились?

– Да, конечно… А для кого готовить материалы, для какой газеты?

– Это не твоя забота, – отрезала Лариса. – Твое дело – писать. Итак, через два дня я к тебе загляну. До встречи!

– Пока, – отвечаю я, несколько обескураженный и характером разговора, и ледяным тоном Ларисы: начав с «Пупсика», она закончила едва ли не за упокой… Мне это не понравилось.

И вообще – в этой истории мне многое не нравилось, кроме денег, которые я уже получил, оплатив свои счета и выдав сотрудникам зарплату. Мне не нравилось, например, что на губернаторских выборах у Слизуна будут конкуренты, которые вряд ли придут в восторг от моих статей и тогда… Я посмотрел на Шарика, безмятежно дремавшего на коврике перед диваном, и мне стало его жаль – Шарик вполне мог осиротеть вторично. От них, этих господ конкурентов, не спрячешься даже за камуфляжем подставных имен. Когда надо – они узнают все! Узнал же Слизун, что у Толика Дика нет приличного костюма, и он из-за этого не попал на престижную техническую выставку, хотя имел на руках официальное приглашение. Это приглашение просто-напросто аннулировали…

И длинный, слишком длинный и настырный звонок в прихожей. Так звонят, когда приносят срочную телеграмму с сообщением о похоронах, и почтальону не терпится посмотреть, как скиснет и вытянется у тебя рожа, когда ты ее прочитаешь. Да и вообще в наше неспокойное время лучше бы звонки в прихожей никогда не звонили, слишком на разные и далеко не всегда приятные мысли наводят они. Но звонят еще раз, и я иду открывать, мимоходом отмечая, что уже двенадцатый час ночи.

– Ах, вы дома? – удивляется Катрин Вайс. – А я вашему песику поесть привезла…

Я смотрю на нее во все глаза и не сразу понимаю то, о чем она говорит. За порогом моей квартиры в дорожном костюме стоит прехорошенькая немочка, держит в руках какой-то кулек и говорит про какого-то песика.

– Может быть, вы меня все-таки впустите? – жалобно спрашивает она.

– Да, конечно! – спохватываюсь я и отступаю в сторону. – Проходите…

Она проходит мимо меня, как наваждение, как сон в рождественскую ночь, и лишь тончайший запах французских духов «Шанель № 5» возвращает меня к действительности. Я не без опаски выглядываю в подъезд, внимательно осматриваю лестничную площадку, и только после этого тщательно запираю дверь.

Катрин на кухне кормит Шарика.

– Мой маленький, мой бедненький, тебя совсем здесь не кормят, – приговаривает она и подкладывает в тарелку Шарика очередной бифштекс с кровью.

– Ничего подобного! – возмущаюсь я, наблюдая, как это прожорливое чучело уплетает бифштекс, преданно повиливая куцым хвостиком. – Он ест не меньше меня…