В ловушке сна: маранта - стр. 44
Несколько долгих минут я ошарашенно наблюдала, как самая настоящая магия затягивает холодный камень, и только потом сообразила, что стихия Эмита проявилась не просто так. Вызвана она была, скорее всего, гневом или злостью блондина… Я с трудом заставила себя оторваться от этого чарующего зрелища. Чёрт побери, это действительно была магия!
Тряхнув головой, приводя мысли в порядок, я в голове прокрутила разговор с лератом, вспомнила каждую мелочь, интонации и, кажется, поняла, на что так необычно отреагировал блондин.
О господи, он же не подумал, что…
Едва не расхохотавшись, я закусила губу и, подхватив одну из подушек, сползла с кровати. С трудом спустившись со ступеней, невозможно хромая и морщась от боли, я подошла к подоконнику, на котором сидел лерат, и только благодаря врождённому упрямству забралась рядышком. Засунув подушку за спину, поёжилась от холода и, слегка дотронувшись до колена парня, осторожно позвала:
– Эмит.
– Что? – холодно отозвался лерат, коснувшись стёкол длинными пальцами.
Под ними тут же начали расцветать морозные узоры… И это в середине лета, которое царило здесь, на Амирране! Обалдеть…
Заставляя себя не пялиться на это восьмое чудо света, я попыталась расспросить блондина, чтобы подтвердить свои догадки:
– Эмит, что случилось?
– А ты не понимаешь, Карина? – всё так же холодно ответил вопросом на вопрос блондин, не глядя на меня и продолжая вырисовывать морозные узоры. – Ты же умная девочка… Ты ведь давно планировала это, не так ли?
– Планировала что? – уточнила я, невольно помрачнев.
Кажется, в своих подозрениях я оказалась права на все сто процентов!
– Ты всё это время была спокойна, не бесилась из-за своего нынешнего положения рабыни, не жаловалась, не требовала ничего, благодарила за помощь, не пыталась сбежать, и всё это только для того, чтобы понравиться мне? Затащить меня в постель? Ты думаешь, это изменит твоё…
– Эмит, давай я не буду стирать язык в попытке тебя переубедить, а сразу разложу всю ситуацию по полочкам? – перебив блондина, спокойно предложила я, чем заслужила его удивлённый взгляд. Хмыкнув, притянула колени к груди, натянув подол огромной ночнушки, и продолжила: – Ну чего ты смотришь на меня, будто я тебе что-то непристойное предложила? Я действительно поговорить хочу. Мне подобные стычки с тобой не нужны.
Блондин не ответил, отвернувшись к окну, но его плечи чуть пошевелились, словно он ими пожал. Приняв это за ответ, я чуть приободрилась и попыталась разжевать лерату очевидные вещи:
– Эмит, я прекрасно понимаю: сделай я с тобой что угодно, моё положение всё равно не изменится. Истерить, психовать, а может, и брызгать слюной от гнева я буду исключительно в присутствии Аделиона, ты-то тут совершенно ни при чём. Он же решает мою судьбу, не ты. Ты мне помогаешь, и гораздо больше, чем должен, и я действительно тебе благодарна за это. Ты меня не унижаешь, не пользуешься, не указываешь мне на моё место, относишься ко мне по-человечески, а главное – не трогаешь мои эмоции, а это важнее всего. Я ведь не дура, понимаю, что после попытки побега могла оказаться в куда более худших условиях… Зачем же мне своими руками разрушать спокойную обстановку, которая мне нужна для полного выздоровления? Да ты и сам говорил: после того, как я окончательно приду в себя, на меня нацепят ошейник… А свои последние свободные дни я хочу провести в нормальных условиях и приятном окружении – будет хоть что вспомнить. А сбежать я не пыталась по многим причинам: не знаю плана крепости, не знаю города, у меня нет денег, оружия, припасов. Союзника, в конце концов! И без посторонней помощи я не могу сделать и шага, если ты забыл. Какая из меня беглянка? К тому же осложнять тебе жизнь после того, что ты для меня сделал, я просто не хочу.