В лабиринтах вечности - стр. 3
– Она сказала: «Благодать познает тайну Воскресшей!»
– Благодать познает тайну Воскресшей?! Может, «воскрешения»? «Благодать познает тайну воскрешения». Как-то логичней звучит, ты не находишь?
– Нет, нет! Я точно помню, она сказала именно: «Воскресшей».
– Странно! Звучит, как ребус, – задумчиво проронила Настя, проводя рукой по шероховатой обложке. – Как приятно прикасаться! Кажется, что вся мудрость, все тайны Вселенной сокрыты именно в этой книге! А открыв ее, я действительно могу заглянуть в прошлое, в будущее.
– Ну, теперь тебя разобрало, фантазерка! Это всего лишь книга, – хихикнула Аня, мысленно улыбаясь своей маленькой хитрости, потому что Настя уже не плакала.
Она заворожённо поглаживала книгу. Насте так было приятно прикасаться к пергаментным страницам, чувствовать их шероховатость и необычайную теплоту – даже показалось, что книга, словно, обволакивая ее руку сияющим светом, затягивает в потусторонний мир – ладонь вот уже почти провалилась в эту мягкую, как растопленное масло, сияющую золотом, вязкую оболочку книги…
– Тьфу ты, и привидится же такое? – Настя дернулась и тряхнула головой, отгоняя наваждение, спросила:
– Знаешь, как по ней искать, как высчитывать?
– Ну, так… приблизительно, – замялась Аня, краснея.
Она, конечно же, не скажет, как настойчиво старушка пыталась объяснить ей весь таинственный ритуал, и, как она отмахивалась от назойливой старушки, которая так цепко вцепилась в ее локоть холодными костяшками, что пришлось выслушивать всю ту тарабарщину, что она несла. Аня слушала ее в пол-уха, потому что всё казалось бредом выжившей из ума старухи. Возможно, тогда Аня подсознательно чувствовала – эта ветхая книга для нее – вещь совсем ненужная, и, что она сыграет какую-то злую роль в ее жизни. А, возможно, было некое предчувствие – книга, как сказочный Камень Судьбы на развилке дорог, где ей нужно выбрать единственно верную дорогу, а всегда так трудно делать какой-либо выбор. Правда, этого Аня не знала, но ей отчего-то не хотелось даже слушать старуху, и уж тем более запоминать. Но старческое скрипучее бормотание проникало в сознание помимо ее воли – все эти магические столбики цифр, сложение и вычитание необычным способом, – воспринималось ею и всё отложилось в подкорке сознания и запомнилось. Возможно, сейчас она с удовольствием прослушала бы курс по «магическому летоисчислению» ещё раз, но, старушка осталась там, на пыльных улицах Ташкента. Придется как-то выкручиваться самой.
Аня тяжело вздохнула, покосилась на соседа. «И что это он так нам меня уставился, где он только взялся на мою голову», – подумала она, еще раз тяжело вздохнула и как можно бодрее произнесла:
– Ну, хорошо, Настена, ради тебя, могу попробовать! Мне и самой стало интересно! Как ты думаешь, хорошая я буду прорицательница? Да?! Тогда, давай… попробуем… – сказала она весело.
Аня выпрямила спинку, насупила бровки и, подражая ворожеям, томно пропела:
– Где и когда ты родилась, скажи, и я открою тебе тайну: кем ты была в жизнях прежних?
– Как где?! – недоуменно уставилась на нее Настя, – Как и ты – в 1965, с первого на второе мая, под Ташкентом, в горном поселке Чарвак!
– Всё! Всё, всё понятно, – зашептала новоявленная Сивилла, склоняясь над чудной книгой…
Даты записала на корешке авиабилета, зашуршала страницами, «что-то с чем-то» сверила, кивнула, мол, это то, что мне надо, с минуту посидела в задумчивости, уставившись в белую обшивку самолета, шевеля губами, и вновь кинулась шуршать страницами, сверяя какие-то там загадочные знаки. Священнодействие затягивалось…