В краю лесов - стр. 39
Их сопровождал скрип мела по столу, вслед за этим слышалось новое восклицание, перебранка, и карты сдавались заново. Лесоторговец уже не скрывал своих чувств: на вопрос Джайлса, не скучно ли ему и его семейству, он с самодовольной миной похвалил вечеринку, заверив его покровительственным тоном:
– Не бойся, все идет как по маслу. Экие славные у тебя бокалы. Не знал, не знал, что у тебя в хозяйстве столько добра. Люси, – обратился он к жене, – надо бы и нам такие завести.
Окончив игру, он, как хозяин, стал спиной к камину и свысока, точно вещь, оглядев что-то говорившего ему Уинтерборна, заметил:
– Ладная у тебя куртка, Джайлс. И я бы не прочь в такой ходить, да не знаю, где взять. Ну, мне за тобой не угнаться.
Заждавшиеся музыканты из Большого Хинтока выступили вперед и заиграли. Начались танцы. Грейс сделала несколько па и сбилась – за годы разлуки с Хинтоком совсем забыла фигуры деревенских танцев. Джайлс почувствовал, что все пропало, а Грейс, глядя на движущиеся в старинном ритме пары, припоминала себя в светлом зале просторного дома среди прелестных воздушных подруг, точно эльфы порхавших в облачке легкого муслина. Сейчас, должно быть, они далеко: в местах, ничуть не похожих на Малый Хинток.
Какая-то незнакомая Грейс женщина, взяв со стола карты, предложила ей погадать. Грейс согласилась, и женщина сбивчиво и несвязно, извиняясь, что давно уж не пробовала гадать, что-то ей напророчила.
Стоя рядом, мистер Мелбери презрительно комментировал:
– Да что ей гадать? Ее судьбу люди ученые, не тебе чета, предсказали. Знаешь, как они называются? Френологи. А это что за гадание? Столько лет поживешь среди умных людей, разве в Хинтоке чему удивишься?
Наконец подошло время расходиться по домам. Когда семейство Мелбери откланялось, игроки в углу еще не поднимали голов от карт, успев исчеркать мелом весь столик красного дерева. Ночь была погожая, дорога недальняя, и все трое Мелбери решили прогуляться пешком.
– Хороший парень Джайлс, ничего не скажешь, – сказал мистер Мелбери, выйдя на аллею под своды деревьев, среди которых, точно вкрапленные в узор ветвей, ярко светились звезды.
– Очень хороший, – подтвердила Грейс таким тоном, точно хотела уверить собеседников, что Джайлс ничуть не упал в ее глазах.
Выйдя на прогалину, откуда днем был виден дом доктора, они заметили свет в одном из его окон, хотя было уже далеко за полночь.
– Еще не ложился, – заметила миссис Мелбери.
– Важная работа, стало быть, – отозвался лесоторговец.
– А со стороны подумаешь: нет у человека забот, так хоть поспит вволю. Днем-то его, почитай, и не видит никто.
После событий минувшего вечера особенно приятно было отвести душу разговором об образе жизни мистера Фитцпирса.
– Что странного, что никто его не видит? Какой интерес такому человеку жить в нашей глуши? Ну да, надо думать, он у нас не задержится.
Тут мистер Мелбери снова припомнил Джайлсову вечеринку, и, пользуясь тем, что Грейс ушла чуть вперед, доверительно сказал:
– Что ни говори, а эта жизнь не по ней. Не к тому она приучена. Вот ведь, ничего наперед не угадаешь: думал, пусть учится, по заграницам ездит, вернется – будет Джайлсу хорошая жена, а вышло, что он ей не пара. Черт знает какая досада! А что делать? Придется ей за него идти, придется…