В кого влюбляются парни? - стр. 13
– Уф! Наконец-то отвязались! – с облегчением заметил он, когда машина уехала.
– Зачем же ты с ними познакомился? – поинтересовался я.
– В темноте они выглядели очень даже ничего, особенно которая повыше… блондинка… как ее? Сима… ну и имя! Но когда они выпили пару коктейлей и расслабились, то это было уже невыносимо. Лучше бы таким девушкам молчать! Все эти словечки типа «ихние» и даже «евошные», «зво́нят», «ло́жат» лично меня невыносимо бесят. Не знаю, откуда они приехали! Но провинцию в таком виде я не выношу.
– Да ты ни в каком виде не выносишь! – заметил я. – И не прав! Везде есть очень хорошие девушки.
– Ага, как бы не так! – хмуро проговорил он. – Воспитание, образование ничем не заменишь… да что об этом говорить! Наш вечный спор! Я понимаю еще, если какой-нибудь Ломоносов в юбке прикатил в столицу. Это оправданно! Но сюда ведь все без разбору едут! И бесит, что рассчитывают подцепить москвича. Мерзко себя чувствуешь и мало кому доверяешь. Где, где настоящая любовь?! – патетично произнес он. – Остались в нашем мире только товарно-рыночные отношения. Поэтому я… такой замечательный, умный, стильный… все еще одинок!
Меня вначале разобрал смех. Уж очень комично выглядел Даня, стоя в темном переулке с высоко поднятой головой и трагическим выражением лица. Но я знал об его неординарных актерских способностях и любви к любой игре, поэтому за чистую монету такие вот выступления не принимал.
– Пешком или на метро? – спросил я.
– Даже не знаю… И прогуляться вроде охота, но и поздно уже. Завтра мне к первой паре. Жесть!
И мы медленно двинулись по Николоямской улице в сторону Яузы. Но пройдя пару кварталов, решили все же вернуться к метро «Таганская». Даня быстро шел и что-то говорил, но у меня развязался шнурок на кроссовке. Я нагнулся. Даня в этот момент свернул в переулок и скрылся из вида. Но он часто, увлеченный собственным красноречием, не замечает, что собеседника уже нет рядом, и продолжает что-то рассказывать, идя один. Бывало, что я во время наших прогулок останавливался по каким-то причинам, а Даня все шел, говорил и жестикулировал. И когда я догонял его, то обычно спрашивал: «Ну что, друг, много успел мне рассказать?» Даня поворачивался с совершенно отсутствующим видом, до него доходил комизм ситуации, и мы начинали хохотать. И сейчас, когда он скрылся из вида, я особо не беспокоился. Тщательно завязал шнурок и вдруг услышал душераздирающий вопль. Я бросился в переулок, в который свернул мой друг. Он был довольно узкий и полутемный. Данька сидел на корточках, закрыв голову руками и истошно орал. Сзади в воротник его полупальто вцепился котенок и орал не хуже Даньки. Я с трудом отодрал котенка, он уже шипел, выпустив все когти и показывая крохотные зубки.
Хлопнула балконная дверь, раздался визгливый женский голос:
– Ночь-полночь, а они тут визжат, как резаные! Сейчас милицию вызову!
Я поднял Даню, он трясся. Котенок уже успокоился и крепко вцепился в мое плечо.
– Извините! – ответил я, подняв голову.
Балкон находился низко, женщина в запахнутом халате стояла, свесившись вниз, и грозно на нас смотрела.
– А это не ваш котенок? – спросил я, отдирая от куртки пригревшееся животное.
– Ой, Черныш! – запричитала женщина и крикнула в комнату: – Ирка, забери кота! – Потом повернулась к нам: – Опять свалился с балкона! Любит спать прямо на периллах, уже не раз падал. Так вот почему вы орали? – расхохоталась она.