В горящем золотом саду - стр. 19

– Я бы тебе сказал. Я всегда говорю.

– Знаю.

Реа неловко переступила с ноги на ногу.

– Тебя волнует что-то еще? – спросил Лексос.

– Может, Васа упоминал, ну… о Патрассе… и обо мне, – Реа отвела взгляд. – Наверное, звучит глупо.

«Сейчас не время», – напомнил себе Лексос. Сестре не нравилось слушать мнение брата о Васе, и сейчас ответ точно приведет к ссоре.

Поэтому он ласково проронил:

– Нет, вовсе не глупо.

Реа покачала головой.

– Неправда. Мне следует довольствоваться тем, что я слышу от Васы.

– Что ж, – не выдержал Лексос, – тебе известно мое мнение по этому поводу.

Реа посмотрела на него, расправив плечи и сжав челюсти.

– Да. Доброй ночи, Александрос.

Реа потушила огонь в камине, прежде чем уйти, и тени окутывали Лексоса, когда он направился к дверям, а потом и к лестнице. Юноша с раздражением вздохнул и бросился в обсерваторию, перепрыгивая через ступени. Его ждали вечерние дела. Нить в замерзших пальцах, блеск прилива в лунном свете – и день растворится без следа. Пускай лишь на мгновение, но Лексос сможет отвлечься – на большее он научился не рассчитывать.

Раннее утро принесло с собой смех Реи и Хризанти, спускавшихся на кухню готовить завтрак. Отец обычно был занят в дневные часы, что рассеивало заклятие тишины, лежавшее на доме в присутствии стратагиози. Лексос понимал, что сестра уже не будет холодна к нему, несмотря на вчерашний разговор. Он думал о ней, восхищаясь ее смелой красотой и размышляя о том, какой таинственной Реа казалась иногда.

Близнецы вместе росли, и Лексоса порой посещала мысль, что и умрут они, вероятно, вместе. Потому сложно смириться с тем, что какая-то часть сестры может быть ему чужда.

Лексос пришел на кухню вслед за сестрами, держась на почтительном расстоянии, и застыл на пороге. Хризанти взяла кувшин свежего фруктового сока из коробки со льдом, завезенным с севера, из Ксигоры. Реа хозяйничала у кухонной тумбы, выкладывала на поднос ломти хлеба и ассорти джемов.

– Ох, брось, – буркнула Реа, даже не оборачиваясь на Лексоса. – Как будто у нас никогда в жизни не было разногласий!

Наконец она взглянула на брата и так нежно ему улыбнулась, что Лексос направился к ней и стянул кусок хлеба с подноса. Хризанти захихикала в салфетку, но юноша притворился, будто и не догадывается, что у него остался джем на подбородке.

После завтрака близнецы решили прогуляться по роще. Лексос рассказал сестре о путешествии Васы в Рокеру и о том, какого выбора от нее ожидали.

Причем выбор приближался с каждым днем.

– Неважно, нравится мне это или нет, – вздохнула Реа. – Я выполню долг.

Лексос промолчал. Она редко возражала Васе, тем более вслух. А после задержки в Патрассе всегда изображала безупречную покорность.

Трава, покрытая инеем, хрустела под ногами. Даже самые крепкие травинки сковал внезапный мороз. Однако солнце дарило легкое тепло. Лексос часто видел дневное светило в Стратафоме – намного чаще, чем его почти постоянно скитавшаяся на чужбине сестра.

Лексос снял пальто и разложил на земле. Реа опустилась на него, черные юбки закрутились, приоткрыв ноги. Блузка на ней была старая, та самая, которую Хризанти однажды забрала тайком, чтобы попрактиковаться со швами.

Такой Лексос знал свою сестру-близнеца: улыбчивой, в простой одежде, с веточкой, застрявшей в волосах, с испачканными в земле ладонями. Он сел рядом и посмотрел на солнце, плывущее по небу. Реа принялась что-то тихонько напевать.