В городе на краю легенд - стр. 37
Похожая на уродливого маленького и нагого человечка, она казалась живой. Чуть подрагивали коренья-конечности, а сморщенное лицо дышало злобой и недовольством, шамкали беззвучно тонкие губы, подёргивался короткий нос…
Человечка с пышной ботвой на макушке вместо волос отдали Вайе. Она держала его на полувытянутых руках и боялась отвести взгляда. Вдруг исчезнет?
Тем временем Флоря расстелила белоснежный полотенец, неспешно положила на него два варёных яйца, краюху свежего хлеба, пирожки, пару голубцов на малой сковороде. Довершала трапезу початая бутылка вино.
— Давай его сюда! — Флоря повернулась к Вайе с таким видом, будто та что-то делала не так. Медлила, к примеру.
На лице Вайи мелькнул испуг, и кулаки Стево сжались. Потом он выскажет этой белобрысой, чтобы не смела обижать его подругу, но сейчас она главная. Ритуал можно сделать лишь однажды, ошибки недопустимы.
Пусть в душе Стево не был согласен с решением Вайи, потому как каждому есть свой срок, но спорить не стал. Она была ближе к Петру, выкупила его за кровные, ей и решать судьбу отрока. А ещё потому, что Стево знал: случись что с Вайей, он бы не раздумывал. Не стал молча вымаливать у Создателя милости, а решил бы взять её по собственному почину!
Так за что ему осуждать Вайю?
— А теперь делайте, что надобно, я отойду. Мешать не стану, дело такое, подгляду не терпит, но буду рядом, уж не обессудьте.
— Да что делать-то? — вполголоса спросил Стево, не обращая внимания ни на знаки Вайи, ни на гримасы Флори. И уж тем более стараясь не смотреть на корень мандрагоры, лежащий на полотенце возле еды, который, как только отведёшь глаза, начинал двигать волосатыми конечностями.
— Она всё скажет, дело нехитрое, каждая баба ему обучена, — усмехнулась Флоря и юркнула в кусты, только её и видели.
Стево взял Вайю за руку. Понимал, что болтать зазря не след, хотел бы сказать многое, да всё после. Например, о том, что он сделает всё, что Вайя прикажет, она и так знала, и про Камелию, наверное, догадалась, да раз не словом ни укорила, стало быть, болтать не следует.
— Помнишь наш первый раз? Там, у реки? Пусть этот будет так же сладко, как та земляника, которой лакомились вместе опосля.
Вайя заглянула ему в глаза, и Стево покорился. Женщине, любимой и верной, в любви не откажешь, особенно когда она так просит. Вайолка никогда не просила от него того, чего не могло быть. Вот и сейчас задавать вопросы не стоит.
Желанная при свете Луны, в ночь четверга, а это день любви, получит то, что просит.
Стево и тогда, и потом казалось, что это под ним не Вайя лежит, бесстыдно и призывно раскинув ноги, возбуждая слепящей наготой бёдер, будто хочет вобрать его всего, душу пленить через тело, а другая, родившаяся в полнолуние и умершая, как только всё свершилось.
— Может, я понесу от тебя теперь? — пробормотала она, поправляя юбку и робко заглядывая Стево в глаза. — Что ты на это скажешь? Прогонишь?
— Не прогоню, — успел ответить Стево, как на поляне снова появилась Флоря, по лицу которой было видно, что всё идёт как надо.
— Давайте трапезничать, да корень вином окропим, — захлопотала она, ничем не выдавая, что смущена.
Стево тоже не испытывал стеснения, лишь пристальнее всматривался в подругу, чтобы подхватить её хрупкое тело, если обморок случится. Из лица Вайи уходила жизнь, оно посерело, глаза ввалились, или тому виной неверный свет Луны?