В горах ближе к небу - стр. 28
– Не слушайте вы всякую чушь! – возмутился Николай. – Это бабские сплетни. Вам, наверное, Глафира наболтала? Глупости! Мельникову укачало в автобусе. Я же говорил, что она излишне чувствительна. У нее, вероятно, нервы никуда не годятся. Обычные галлюцинации. Такое бывает, особенно в горах. Горная болезнь, слыхали?
Этой же версии придерживался и доктор, молодой веснушчатый парень.
– У Мельниковой, вероятно, развилась горная болезнь, – сказал он. – Ее организм плохо приспосабливается к непривычным условиям. Это может вызвать своего рода психоз. Так что, если у нее ночью был приступ, она вполне могла выскочить из дому, побежать куда глаза глядят. А в темноте… сами понимаете.
– Значит, вы в голуб-явана не верите? Доктор смешно скривился.
– Я реалист. Предпочитаю более простые объяснения. Снежный человек – это заманчиво. Но я привык смотреть на вещи трезво. Кто его видел? По-настоящему никто. Огромные тени по ночам… могут оказаться игрой воображения. Если кто-то очень хочет увидеть монстра, он его непременно увидит.
– Вы считаете, что голуб-яван – фантазии любителей приключений?
– В значительной мере.
Опросив всех членов съемочной группы, Марат решил пройтись по кишлаку. Местные жители понимали его с трудом. Объясняться приходилось чуть ли не на пальцах. Горные таджики разводили овец, и в поисках пищи животные частенько забредали в укромные уголки. Но на овец никто не нападал.
– Весь хищник куда-то делся, – на ломаном русском говорил самый старый житель кишлака, который в молодости жил в Душанбе. – Барс нету. Овцы ходят свободно. Их никто не трогай.
Это единственное, что удалось установить Марату. Голуб-яван, если он здесь водился, животных не трогал. Сомнительно, что он стал бы нападать на человека. Наверное, Лариса действительно пострадала от горной болезни. Хотя… не такая уж тут и высота. Вот он, например, чувствует себя совершенно нормально.
Господин «Багров» вернулся в дом поздно ночью. По дороге он усиленно озирался в надежде увидеть «огромные тени». Увы, ему не повезло. Луна спряталась за тучи, и холодный ветер гнал одинокого путника поскорее в тепло человеческого жилья.
Николай с Глафирой еще не спали, пили чай из широких глиняных кружек.
– Мы вас ждем, – сказала администраторша. – Уже начали беспокоиться. Кабы вы куда не пропали.
– Думали, меня голуб-яван слопал? – пошутил Марат. – Видно, он только в полнолуние выходит на охоту. А нынче, на мое счастье, тучи. Темнотища, хоть глаз выколи.
Николай неопределенно хмыкнул, но ничего не сказал.
– В туннеле был взрыв, слыхали? – как бы между прочим обронил гость. – Что вы думаете по этому поводу?
– Откуда вы знаете? – угрюмо спросил Николай.
– Во-первых, на дорогах оцепление, а во-вторых, Глафира сообщила.
– Трещотка! – разозлился пиротехник. Администраторша поспешно вскочила.
– Я спать пойду. Спокойной ночи… Николай проводил ее тяжелым взглядом.
– Чаю хотите? – спросил он Марата.
– Если угостите…
Пока пиротехник наливал чай, гость задал следующий вопрос. В виде шутки.
– У вас фильм-катастрофа?
– Ну…
– Вы, кажется, устраивали взрыв в туннеле?
– Ну, я. И что с того? Это кино. По-на-рош-ку! Для съемок.
– Значит, и взрывчатку привозили? Николай злобно уставился на «Багрова».
– Это же обыкновенный фейерверк. Вы что, не понимаете?