В горах ближе к небу - стр. 10
«Ведь я хочу стать великим, – признался себе Нангаван. – Следовательно, я поддался греху гордыни».
Он опять запутался. Отступивший было страх охватил его с новой силой.
– Вдохните и представьте себе, что вы выдыхаете, – продолжал бубнить Нангаван. – Выдохните и представьте себе, что вы вдыхаете.
Он произносил эти слова машинально, они не мешали ему думать о своем. Например, о грехе или о миссии, которая так и оставалась непонятной ему.
– Учитель! Учитель! – завопил Хаким, вскакивая со своего места и возбужденно размахивая руками. – У меня получилось! Я смог!
Нангаван вздрогнул. Он не сразу сообразил, о чем идет речь.
– Я знаю! Я все понял! – продолжал вопить Хаким. – Я свободен! Я…
От избытка чувств у него перехватило горло. Остальные гираваки тоже повскакивали. Никто не понимал, что происходит. Наконец всеобщее волнение улеглось, и Хаким смог рассказать о своих ощущениях во время медитации.
– Я сидел и выполнял то, что говорил Учитель. И вдруг, непонятным образом, встал, расправил плечи и вздохнул полной грудью. В этот же самый момент я увидел, что мое тело продолжает сидеть в позе лотоса у моих ног…
– Тебе не показалось? – недоверчиво спросил Криш. – Анаша, гашиш, опиум… Может, ты чего-то накурился?
– Я не курю, – возмутился Хаким. – Тем более наркотики. С какой стати? Я сидел, медитировал, и…
– А сейчас ты тоже видишь свое тело со стороны? – перебил его Белкин.
– Сейчас? Нет…
Хаким растерянно замолчал.
– Почему?
– Ну… я полагаю, это было мимолетное ощущение. Я слишком обрадовался, вскочил и все испортил, – огорчился Хаким. – Но мне не показалось! Я в самом деле стал чем-то отдельным от своей плоти…
Нангаван не верил ушам. Судя по рассказу Хакима, тот получил просветление во время медитации. Сам гуру так долго медитировал, что успел разувериться в результате. Ему пришла в голову миссия. Может, это еще один полученный им божественный дар – способствовать просветлению духа?
На всякий случай он пока промолчал. Как же ему отрешиться от гнетущих сомнений? Они разъедают душу подобно червям, способным испортить любой, самый прекрасный плод.
Остаток дня прошел в обсуждении нового состояния Хакима. Все пришли в возбуждение. Привычный ход вещей был нарушен. Криш бродил по дому в глубокой задумчивости, Белкин непрерывно жевал орехи. Длинный Витек без конца протирал свои очки, то снимая их, то надевая обратно. И даже молчун Яков сказал по этому поводу пару слов.
– Завидую тебе, брат, – пробормотал он, обнимая Хакима. – Ты вдохновил всех нас. Какое счастье, что надежды сбываются!
Хаким же пребывал в состоянии эйфорического восторга. Что-то должно измениться. Просветление не дается просто так! За ним следуют еще более изумительные, потрясающие явления. Замирая в предвкушении неведомого счастливого будущего, Хаким уснул. И ему приснился странный сон. Как будто неизвестный голос позвал его куда-то.
– Ты должен найти его… – твердил голос.
– Кого? – не понял Хаким.
Голос затих на время… и зазвучал снова, теперь уже громче.
– Ищи его! Ты должен!
Повинуясь голосу, Хаким поднялся и, подобно лунатику, зашагал к выходу. У дверей он оглянулся на свое тело, которое неподвижно лежало, укрытое двумя шерстяными одеялами.
Ветер разогнал тучи, и на черном небе висела зловещая луна в мутном ореоле. Хаким брел наугад, послушный некоему внутреннему импульсу, который вел его вперед. Он не видел дороги и удивился, оказавшись у пещеры, где любил медитировать в одиночестве Учитель.