В этих гнилых стенах - стр. 20
Но как Марку удалось пройти отбор? Подкупил кого‐то? Или для статистики была нужна еще одна жертва? Да, в этом случае Марк отлично подходил на эту роль. Конечно, эти мысли еще не одну ночь будут мешать мне спать… но сейчас предстояло разобраться с проблемой другого рода.
Я закурил электронную сигарету с успокаивающим препаратом внутри, вслушиваясь в вой дворовых собак, и смог даже уловить, как закрываются, одни за другими, деревянные ставни, создавая зловещую мелодию ночи. Скоро должны были включить дождь, и я невольно поморщился, вспомнив, что его вода уже давно стала пахнуть какой‐то гнилью. Натянув капюшон на голову и нацепив маску, на которой светилась фосфорная коварная улыбка, я выудил из тайника в фундаменте нашего дома припрятанную там биту и, уверенный в необходимости своего дела, отправился в путь.
Каждый год одиннадцатого ноября, в день своего рождения, я получал посылку от неизвестного отправителя. Когда мне исполнилось восемнадцать, к посылке прилагалось письмо: «Эта коробка должна быть у тебя ровно в девять. В четыре часа дня я буду ждать тебя в кафе «О’пончик». Не опаздывай».
– И ты пойдешь? – Рише опустила голову на мое плечо, с интересом поглядывая на письмо.
– Нет, на кой черт? Это может быть ловушкой, да и вообще… опасно.
– А если это кто‐то из твоих родственников? – Она опустилась обратно на кровать, разглядывая трещину в потолке.
– Или человек, который хочет закончить начатое давным-давно. – Я прикоснулся к шрамам на груди. Панические атаки давно прекратились, боль утихла, но страх быть найденным не давал мне покоя ни днем, ни ночью.
Подолгу изучая старые статьи, обсуждая всевозможные события, предшествовавшие казни моих родителей, мы с Рише пришли к выводу, что мой отец был не самым хорошим человеком. К тому времени боль утраты притупилась. Осталось лишь желание выжить и какая‐то детская обида на отца – за то, что не уберег семью.
Глава 4
– Давай сходим, а? Я сяду за соседний столик, и, если что, вдвоем мы оттуда точно выберемся.
– Или вместе погибнем… – Я опустил глаза, наконец‐то решившись открыть коробку. В ней лежал новенький мобильный телефон. Черный, матовый, завернутый в плотную обтягивающую пленку. Не то чтобы я разбирался в них.
– Ну неужели! – искренне обрадовалась подруга, подскочив на кровати. Винного цвета волосы, собранные в высокий хвост, резво подпрыгнули вместе с ней и опустились на татуировку – череп с вороньими крыльями – под левой ключицей, плавно спускающуюся к груди. – Дюк… А он очень дорогой.
До этого мне приходили мягкие игрушки, машинки с пультом управления (в том числе «Феррари»), в четырнадцать – ролики, в пятнадцать – скейтборд, в шестнадцать – приставка, в семнадцать – приставка поновее. Каждый год в день рождения – дорогой подарок. И вот теперь появилась возможность познакомиться с этим человеком.
– Мне это неинтересно. И я не буду им пользоваться, пока не узнаю, от кого он, – уверенно заявил я. На самом деле любопытство распирало изнутри со страшной силой. Может, это и впрямь родственник? Может, отец остался жив? Я ведь не видел, что именно его убили на площади. В любом случае у меня к нему много вопросов…
Однако обмануть Рише не удалось. Да и никогда не удавалось. Она буквально видела меня насквозь каждый раз, когда я пытался схитрить. И сейчас на меня взглянули ее темные, полные понимания глаза.