В джунглях Москвы. Роман - стр. 35

Мастер вчера еще почувствовал боль в боку и забеспокоился: не камни ли в почках дают о себе знать? Неужели снова придется лечь в больницу? Записался к врачу на сегодняшний день, а тут, на тебе, надо ехать в общежитие. Поэтому он и решил послать вместо себя Маркина.

Маркин шел на заседание совета общежития неохотно. Считал, что его собирают формально, для галочки в отчете. Поругают, пожурят Егоркина с Царевым, тем все и кончится. Дело молодое! Сами подрались, сами и разберутся. И Маркин дрался. До женитьбы он жил в этом общежитии и подходил к нему с душевным трепетом. Вестибюль выглядел по-новому на стенах стенды другие, в углу, у окна, фикус, которого раньше не было. Стены выкрашены теперь под мрамор, а раньше были, кажется, гладенькими, бледно-желтыми. И старушка сидит за столом незнакомая. Она показала ему комнату воспитателя.

Там уже сидело несколько человек. Из них Антон знал только начальника ЖКО Олега Григорьевича Банникова. И не любил его, считал чинушей, бюрократом. Подпись на бумаге ни за что не поставит не в приемный день, как ни проси. Егоркин сидел в центре с опущенной головой и ковырял ногтем заусенец на пальце. Царев расположился у стены, закинув ногу на ногу, и рассматривал «Уголок атеиста» на противоположной стене.

– Вы из сборочного цеха? – хмуро спросил у Маркина начальник ЖКО.

– Да, – коротко ответил Антон.

Он не ожидал встретить здесь Банникова. Маркин не знал, что вчера на заседании парткома завода начальнику ЖКО чуть выговор не вкатили за слабую воспитательную работу в общежитиях. Олег Григорьевич считал, что его ругали несправедливо. Общежития он из виду не выпускал. А нарушения в последнее время участились из-за наплыва подростков из ПТУ. За ними как ни следи – не уследишь.

– Из цехового комитета? – спросил Олег Григорьевич, глядя тяжелым взглядом на Маркина.

Антон спокойно сел, закинул ногу на ногу и только тогда ответил:

– Нет. Простой рабочий… Наставник Егоркина!

– Мы же начальника цеха вызывали! – недовольно обратился Олег Григорьевич к воспитателю Надежде Ивановне. – А они неизвестно кого прислали! Мы что, в игрушки, что ли, здесь играть собираемся?

– Не неизвестно кого, а рабочего. Нас-тав-ника! – значительно произнес Антон, неприязненно посмотрев на крупное, обрюзгшее лицо начальника ЖКО. Банников даже не взглянул в сторону Маркина. Олегу Григорьевичу очень хотелось видеть на заседании совета начальника сборочного цеха, который вчера на парткоме больно уколол его. Пусть бы сегодня покрутился.. Ишь, сидит, согнулся, ягненочек, посмотрел он на Егоркина. Но где-то глубоко в душе Олега Григорьевича шевельнулась жалость к Ваньку. Он постарался подавить ее в себе, подумав, что из-за жалости и пострадает когда-нибудь, вылетит из кресла начальника.

– Я звонила начальнику цеха, – поспешно, словно оправдываясь, заговорила Надежда Ивановна – Он занят. Сказал, что будет председатель цехкома.

– А где же председатель цехкома? – перебил Банников.

– Тоже занят, опустила глаза Надежда Ивановна. – Придет мастер участка.

Она замолчала, старательно стирая пальцем пятно со стекла на столе. Надежда Ивановна только что получила хороший нагоняй от начальника и теперь боялась взглянуть в его сторону. И в то же время ей было неудобно перед ребятами за свой страх, но она ничего с собой поделать не могла. Надежда Ивановна очень старалась показать себя Олегу Григорьевичу с лучшей стороны. Она жила с мужем и ребенком на частной квартире, во флигеле. Начиналась зима. Во флигеле и сейчас было холодно по утрам, а зимой хоть всю ночь топи – не натопишь. У дочки опять будет воспаление легких. А Олег Григорьевич обещал дать комнату.