В двух мирах. Грани бытия - стр. 18
«Да и хрен с ним. Не могу больше терпеть», – плюнув на все, мужчина метнулся в ванную.
Когда очистившийся и посвежевший, насухо высушенный колючим полотенцем (не тем, которым пользовалась лукавая старушка, упаси Боже!), он заглянул в спальню, перед ним, пялясь на хозяина чистыми глазами орехового цвета, стоял абсолютно голый… человек. Метаморфоза завершилась. От жутковатого куска протоплазмы осталась лишь обширная лужа пахучей слизи на ламинате.
Это было уже слишком.
Кириллу вдруг показалось, что его сознание взяли и выжали насухо, словно лимон. Мозг, перегруженный массой навалившейся невероятной информации, не поддающейся логическому анализу, объявил натуральную забастовку.
Сейчас несчастный желал только одного: пусть все произошедшее окажется всего лишь жутким сном, кошмаром.
Морально истощенный, готовый вот-вот впасть в прострацию, он обессилено прислонился к косяку.
«Новорожденный» что-то квакнул, осваивая артикуляцию, и вдруг произнес на чистейшем русском языке:
– Ну что же, здравствуй, брат!
Что-то было не так в нем. Что-то…
Взгляд Панкратова метнулся к зеркальной поверхности раритетного трюмо и обратно – на гостя.
«О, Господи!».
Перед ним стояла его абсолютная копия.
Это было последней каплей.
Глава 2 Находка
(за пять дней до этого)
Ты живешь счастливой, беззаботной жизнью, не думая о будущем и вдруг сталкиваешься с темной чарующей тайной. Начинаешь копать в поисках истины, тратишь энергию, время… Но подумай, если вдруг откроешь правду, понравится ли тебе она?
Из беседы мясника с поросенком
5.
Словно тяжелый чугунный маховик, предновогодний корпоратив медленно, но неотвратимо набирал обороты. Уже позади были самые скучные стадии торжества: скованное нетерпеливое ожидание первых тостов от начальства, нуднейшая вереница протокольных речей, ритмично пересыпаемых крикливым тамадой с его глупыми прибаутками, робких братаний малознакомых членов огромного коллектива…
Вот теперь, собственно, вечеринка только начиналась. Слегка выпивший, повеселевший народ расслабился. Самые дерзкие уже игнорируя непрекращающуюся череду застольных «ораторов», стали спонтанно разбиваться на многочисленные группки, выпивая-закусывая, поддерживая собственные, куда более живые темы бесед.
Короче: со скрипом преодолев официальную часть, вечеринка плавно трансформировалась в пьянку, которая шла уже вовсю, хотя время разудалых танцев еще не пришло.
– Эй, полюшко-поле! Что сидишь такая кислая? – уже порядком заложивший за воротник сосед по столику старший лаборант Борька Стелькин одарил ее широкой толстогубой улыбкой. – Оглянись, родная. Велело же…
Полина растерянно отвела глазки, как-то съежилась вся, на скулах заиграла зарница. Непривыкшая к вниманию противоположного пола, она всегда терялась в подобных ситуациях.
– Да ладно, Поль, – наседал раздухарившийся «кавалер», подавшись к ней через заставленный разнообразной снедью стол, – я точно знаю, что тебе сейчас категорически необходимо – выпить. Прими содержимое этого кубка, не как ядовитый сок зеленого змия, а как волшебный катализатор человеческого общения.
– Не пью я.
– Поверь, это не просто поможет, более того – ты станешь другим человеком, – старлаб бросил взгляд на наполненный бокал шампанского, зажатый в бледной лапке смущенной девушки, еще ни разу пригубленный и разочарованно присвистнул. – Да, мать, тяжелый случай. Теряем пациента. Нужна немедленная реанимация.