В час, когда замурлычет кот… - стр. 9
Ювелика вскружила голову Азрайту не кокетством, не прямотой, с которой действовали иногда охотницы за дополнительной силой, уговаривая мужчину провести с ними ночь. От этой хрупкой светлой ведьмочки исходило молчаливое обожание. Не его силы или мастерства, нет, именно его самого, Азрайта Морбейна. Ювелика просто полюбила его, хотя не имела на это права. Только любовь, как и смерть, не знает границ, и ей плевать на законы и дурацкие правила, которые выдумывают себе странные люди.
Сам Морбейн не был влюблен, но ему несомненно льстило такое чувство. Потому он, считая, что делает одолжение девушке, предложил ей инициацию вопреки своим тогдашним принципам не связываться со светлыми.
Мужчине казалось, что все как обычно. Что такое одна ночь? Только не учел он одного, да и Ювелика знать этого не могла. Влюбленная девушка не думала о том, что он некромант, но хорошо понимала: так близки, как сейчас, они не будут никогда. Она изо всех сил пыталась, что называется, остановить мгновение, сберечь в памяти все возможное. Но Ювелика была светлая ведьма, и не просто светлая, а та, которая любит. Поэтому жизненная сила, которую девушка вбирала из окружающего мира под воздействием этого чувства, получила вполне целенаправленное направление «сохранить хоть частичку». У природы нет чувства юмора, стихии все воспринимают буквально.
Азрайт помнил тот момент, когда что-то пошло не так. Вспышка от слияния сил была такой, что в его комнате не осталось ничего целого в радиусе метра от их ложа. Все просто рассыпалось трухой от силы некроманта, которая рванула навстречу свету партнерши. Сразу после этого все зазеленело: камни покрывались мхом и прорастали стебельками травы. А маленькие, похожие на монетки желтенькие грибочки-поганки расцветили этот живой ковер крошечными шляпками.
В память об их близости Морбейн даже отдал девушке свой медальон. Лишь безделушка, слабенький артефакт, который он сам когда-то изготовил, ничего ценного, просто первый из многих, оставленный им как сувенир. Сейчас он сыграл свою роль, а тогда казался просто сентиментальным подарком, безделушкой на память.
Единственное, что после расставания позволил себе Азрайт, – это полюбопытствовать о результатах ее выпускных экзаменов. Они были общедоступны для всех интересующихся. Руководство Серой академии считало, что это дает толчок остальным учиться лучше – здоровая конкуренция или просто зависть к успешным.
Помнится, тогда он совсем ничего не понял. В огромном, постоянно обновляемом талмуде на последних страницах напротив имени Ювелики стоял знак схлопнутого дара. Словно после инициации его зачем-то запечатали в девушке, признав опасным.
Такое, несомненно, бывало с магами, но лишь по приговору суда. Или магию запечатывали, позволяя человеку жить обычной жизнью, или ее лишали, обрекая на медленную мучительную смерть. Извлекая все до последней крупицы в родовое хранилище преступника, чтобы потом передать более достойным по решению совета глав семейства.
Суд в академии не проходил, иначе Морбейн был бы в курсе. Это было публичное мероприятие с обязательным общим сбором, так сказать в назидание.
Азрайт сейчас корил себя за то, что тогда даже не попытался найти Ювелику. Некроманту и в голову не пришло, что у женщин может произойти закукливание дара, когда организм начинает готовиться к зарождению новой жизни.