В центре музыки - стр. 27
Не знаю, что он там сказал на своем языке, но, от вышесказанного, у меня даже рот открылся в изумлении, совсем чуточку, но он точно приоткрылся. Амир сказал это так искренне, что моя рука сама потянулась к резинке и стянула ее по волосам вниз…
9. 8 глава Амир/Юна
— Амир —
Утро этого же дня.
Так и не понял, ее обидел кто или она смутилась от того, что налетела на меня? Черт разберет эту девчонку. А у меня еще совещание с утра, и я жду Ияда к десяти.
Совещание проходило нервно, все раздражало, еще юрист, сонно докладывающий о новых поправках в законе, которые для банка крайне важны.
— Макс! — шарахнув по столу, гаркнул я юристу. Выплюнь уже то, что кто-то оставил в твоем рту, и доложи как положено!
Это вмиг его разбудило, впрочем, как и остальных. По ощущению, что все вчера были на одном корпоративе. В начале десятого закончив совещание, я услышал как пришло на смартфон оповещение с моей почты. А за ним и звонок от Ияда.
— Слушаю, Ияд.
— Доброе утро, Амири* (мой принц)
— Доброе утро, Ияд. Выполнил?
— Документы уже у вас на почте.
— Молодец, — сказал и отбился.
Нажав на селектор, сказал Кате:
— Ко мне никого не впускать.
— Поняла вас, Амирхан.
В моем смартфоне стоит синхронизация с моим компьютером, открыл свою почту через него и развернул на все окно. «Та-ак…», — стал бегло читать:
«Карта пациента гинекологического профиля», Тихонова Юна Юрьевна. Двадцать один год.
«Первичный осмотр»
1) Дата осмотра — сентябрь, девятнадцатого;
2) Жалобы — нет;
«Половое развитие»: с четырнадцати лет;
«Начало половой жизни»: половой жизнью не живет (девственница).
Я откинулся на спинку кресла, сдвинув брови у переносицы, снова посмотрел в монитор компьютера, вернулся к началу и снова перечитал, обратил внимание на последний осмотр, это как раз, когда она устраивалась на работу. Еще раз прочел, что написано в колонке «Начало половой жизни». «Мать твою, а разве такое может быть, как она вообще смогла себя сохранить, и это здесь?» — спросил я у себя. Для меня, это остается загадкой. Она не просто бриллиант, а неограненный бриллиант. Бльдэ фатат хлоа* (моя сладкая девочка). «Что я там раньше говорил? Вычеркнуть все… Она моя… я заберу ее себе…», — ловлю себя на том, что я говорю вслух, сидя в кресле уставившись в монитор компьютера.
Вечером того же дня.
Я подошел к ней ближе, погладил по голове и огладил внешней стороной пальцев нежную кожу ее лица. Приподняв ее подбородок, сказал, глядя на нее сверху вниз:
— Юна… никогда не веди себя больше так со мной, я не пацан, которого можно послать или кинуть. На первый раз я тебя прощаю.
— Амир, а тебе не кажется, что ты не прав? — спросила она, не отводя своих глаз.
— И в чем же, например?
— Хотя бы в том, что за это не сажают в машину, заставляя ехать домой к мужчине, которого я почти не знаю.
— Это самое безобидное, что я мог сделать.
— То есть все-таки изнасилуешь… — сказала она, дрогнувшим голосом.
— Юна, ты говоришь глупости. Ты же умная девушка, раскинь мозгами, если бы я хотел, то уже бы сделал это. Закроем эту тему и больше не поднимай ее. Пойдем, нам ужин привезли.
Прикусив губу, она смотрит на меня все еще с недоверием. Ну, тут есть, за что переживать. Большим пальцем провел по ее губе и сказал:
— Не кусай губы, хлва* (сладкая), — и, нагнувшись, поцеловал ее мягко в губы. — Ну все пошли, — взял ее за руку и повел в столовую. — За столом, ты можешь мне задать все интересующие тебя вопросы.