В бездне времен. Игра на опережение - стр. 21

Сойдя перрона, он подошел к извозчикам, осмотрелся.

– Куда едем? – лениво поинтересовался «ванька».

– До гостиницы на Сибирской везешь? – высокомерно поинтересовался привыкший к общению с рикшами латыш.

– «Королёвские» номера? – подобрался удивленный извозчик. – Подброшу, чего ж.

Вот тут Штубис и сделал ошибку. Отвык в Китае. Гостиница была первостатейной, да одет он был уж больно непрезентабельно. У прохаживающегося здесь же, на площади, околоточного личность потертого мещанина с большим баулом совершенно не увязывалась с дорогими номерами лучшей в городе гостиницы…

Когда к находящемуся на пределе нервных сил налетчику подошел околоточный и попросил «документ», Генрих реагировал внешне спокойно. Достал из внутреннего кармана лоснящегося пиджака паспорт, протянул. Хотя в состояние пришел настороженное.

«Облава? – мелькнула мысль. – Не может быть. Спокойно, спокойно. Мало ли, документы зачем проверяют?»

Он отвык в Маньчжурии, что у белого человека могут спросить, отчего он едет в дорогую гостиницу. И сейчас не понимал, почему этот огромный, почти двухметровый классического, даже несколько карикатурного вида околоточный смотрит на него подозрительно. Потому и психовал.

«Только бы в баул не полез», – билась мысль. Мысль была понятной – в бауле, зашитые под подклад, лежали сто тысяч рублей. Его, Штубиса, доля.

Шерстобитов служить в полицию пришел десять лет назад, сразу после войны. И сейчас он решил проверить подозрительного типа практически машинально. Ну сами судите: скромно одетый чухонец, с нищей прибалтийской окраины империи, со здоровущим чемоданом – да в дорогущую гостиницу. И теперь, изучая пребывающий в порядке паспорт, он нутром чувствовал неладное.

«Нервничает чухна, – подумал Иван, невзначай рассматривая Штубиса. – Как есть нервничает. А с чего? Небось украл что либо растратчик. Что в бауле, интересно?»

– Вещички предъявите, – пробасил он. Потыкал для внушительности в бок чемодана оттопыренным большим пальцем и добавил: – В целях досмотру.

Штубис, медленно потянувшись к баулу, неторопливо, но внимательно огляделся. На площади народу было немного, рядом вообще никого, только поблизости от пролетки крутился какой-то щуплый паренек, похожий на карманника.

«В баул тыкает, – холодея, размышлял Генрих. – Определить хочет, не зашито ли? Где ж я спалился? Так, баул показывать нельзя, нащупает. В пролетку – и ходу».

Город он знал, отлеживался у Сивилева после налета в Казани. И затеял рискнуть.

– Сейчас, сейчас, – успокаивающе кивнул он полицейскому, склоняясь к баулу. – Сейчас… – Резко выхватил из внутреннего кармана небольшой «браунинг» и в упор выстрелил Шерстобитову в сердце. В гаме вокзала выстрел прозвучал тихо, никто не оглянулся. Тело околоточного медленно заваливалось вперед, Штубис уже забросил баул в пролетку, прыгнул туда сам, разворачивая ствол пистолета на кучера, но в это время почувствовал рывок за ногу. Вертевшийся рядом непримечательный паренек сдернул грабителя вниз, перехватил руку с пистолетом, завернул… а на помощь к нему уже бежали двое таких же, неприметных, одетых мастеровыми, филеров.

Штубис Генрих Эрнестович, 1894 года рождения, уроженец Курляндской губернии, католик. Определенного места жительства не имеет.