В августе 79-го, или Back in the USSR - стр. 36
– Ну всё, хватит пьянства, пошлите работать, – я решил сменить тему.
Мы зашли в комнату, я приготовил магнитофон и микрофон, отдал девчонкам тексты и взял гитару.
– Слушай, а почему у тебя так прохладно, даже холодно!
– Это кондиционер, сейчас убавлю температуру.
– Что такое кондиционер?
– Холодильник с вентилятором – мы петь будем сегодня? – шутливо рассердился я.
Прослушав «Желаю тебе» и «Это не судьба» девчонки неожиданно замолчали и переглянулись.
– Что, не понравились? Это мои любимые песни.
– Артур, мы вчера с Мариной всю ночь проговорили. А зачем тебе отдавать песни кому-то? Песни – просто супер! С такими песнями любая группа сразу станет знаменитой. Тебе надо создать свою группу! Возьми нас! Мы с Маринкой согласны даже бросить свой ансамбль!
Я задумался – идея была хорошей, только для начала надо заиметь связи и деньги на аппаратуру. Есть песни мужские и женские – значит, в коллективе должны быть солисты и солистки. Есть песни для высоких голосов и низких – значит, в ансамбль нужно сопрано и обязательно, хотя бы один бас. Русские песни на западе не пойдут – значит, нужны англоязычные солисты.
– Девочки, а вы английский знаете?
– Женя знает отлично – у неё мама преподаватель английского в Универе, а я так, на четвёрочку! – призналась Марина.
– Да ладно скромничать – нормально знаешь, только выговор питерский! – сказала Женя. – Язык ведь несложный.
– Кстати, девочки, вы знаете, что самый простой язык в мире –китайский – на нём разговаривают полтора миллиарда человек! Шутка! А если по делу – будем выходить на международный уровень! – я поделился с девочками своими мыслями о составе группы.
– У нас в «консерве» кто хочешь есть! Хочешь – басы, хочешь – баритоны – все профессионалы – хоть сейчас на сцену!
– Ну, не скажи, Марина: во-первых, у нас всё-таки, в основном, классическое образование – если преподы узнают, что мы эстраду поём – выгонят на фиг! Во-вторых, английский знают не все…
– А в третьих, человек должен быть артистичным и подвижным – на сцене нужно уметь держаться свободно, непринуждённо, и уметь танцевать – это вам не арии на сцене исполнять! – уверенно добавил я. – А вы что, в ваших «ласточках» не эстраду поёте?
– Рок, только в «консерве» об этом никто не знает – мы в ДК железнодорожников репетируем.
– Это всё хорошо, только нам сначала надо денег заработать на аппаратуру, костюмы и запись. А главное, связи наверху заиметь! – я рассказал им о сочинских концертах Пугачёвой.
– А если ты, пока звёзд ублажать будешь, все свои песни на них потратишь?
– Не боись, все не потрачу – я жутко талантливый! Слушайте ещё одну!
Я пропел им все приготовленные песни – они, как профессионалы, схватывали мелодию на лету, и где-то часа через два, у нас было готово две демо-кассеты – одна для Стаса, другая для Пугачёвой. Не успели мы тяпнуть за окончание работы – раздался звонок в дверь – это припёрлась бабуля-профессор.
– Я пришла вас блюдить! Чего это вы тут делаете? Я думала, вы давно на пляже! О, а это что такое – «Арарат», настоящий! Артурчик, я тебя люблю!
– Бабуля, мы тоже любим Артурчика и хороший коньяк – тут осталось всего грамм 100!
– Вкус настоящего старого коньяка понимаешь только в зрелом возрасте! Вон, пейте своё пиво! Артурчик, наливай! Мне коллега – профессор рассказывал – к нему на экзамен студент коньяк принёс. Профессор ему: – О, коньяк – это хорошо! А наглый студент ему в ответ: – Нет, профессор, коньяк – это «отлично»!