В активном поиске - стр. 47
— А как же я?
— Ну только не начинай, Вик, — вытянула губы трубочкой эта предательница.
— А я и не начинала еще, Нежка. Погоди вот у меня, я бутылку этого белого полусладкого допью и волосы тебе на голове драть буду. Бессовестная ты, бесстыжая!
И отвернулась от Романовой, принимаясь остервенело орудовать ножом, нарезая сыр-косичку и сырокопчёную колбасу на нехитрую закуску. Вот так, думала, мы сегодня найдем в календаре какой-нибудь крутой повод, возможно, сходим в клуб или караоке подрать горло.
А это женщина пришла и парой предложений все мне изнахратила.
— Это же не навсегда.
— Не разговаривай со мной, — буркнула я через плечо. — Я все еще тебя ненавижу.
— А сейчас? — хихикнула Романова.
— Да.
— И теперь тоже?
— Ничего не изменилось.
— И сейчас?
— Ну как ты могла? — развернулась я к ней и вперила в нее хмурый и максимально порицающий взгляд.
— Не знаю, — пожала она плечами, а затем вдруг принялась тараторить, как ненормальная, захлебываясь словами, — понимаешь, там девочка лежачая, после аварии. Ей всего семь, и она лишилась матери. Ей особенно одиноко сейчас и стыло. Такой ведь стресс, Вик. А я по второму высшему как раз психолог. Вот, а ты говорила, что не пригодится.
— Господи, женщина, успокойся. Лучше скажи, платят там хоть хорошо?
— Хорошо. Даже очень.
— И в чем подвох?
— За последние четыре месяца сменили шестого педагога. Девочка с характером.
— Понятно, тогда можно сильно с тобой не прощаться, да?
— Ну спасибо тебе, подруга, — нахохлилась Романова, — я думала, что ты обо мне лучшего мнения.
— Да нормального я о тебе мнения, просто избалованные дети — это же демоны во плоти. Вообще, не понимаю, как ты с ними ладишь.
— Точно так же, как ты с дебетом и кредитом, — развела руками в стороны подруга и подмигнула мне.
— У меня в кабинете тишь да гладь, божья благодать — цифры и отчеты. А ты добровольно на что подписываешься?
— Честно? Не знаю... Но здесь, в столице, я за месяц так себе работу приличную и не нашла. В школу я более не пойду, сама знаешь, какие там нравы дикие. А в нормальные семьи посреди учебного года не попадешь. Вот и поеду я, перекантуюсь там до сентября.
— Море — это решающий фактор, да?
— Ну чего ты мне допрос с пристрастием устроила, а? — вскипела Романова, я же только улыбнулась и разлила нам по бокалам ароматный напиток. А я смотрела на ее вдруг развившийся мандраж и бледные щеки, понимая, что, помимо всего прочего, есть еще что-то, что заставило мою подругу буквально бежать из города.
Почему так уверена? Да потому что Снежана Денисовна Романова была влюблена в столицу, в ее шум и гам, в ее сумасшедший ритм, в ее смог и бесконечные пробки. А тут нате — уеду к черту на рога, да еще и добровольно.
Но пытать я подругу не стала, потому что уважала ее личные границы и понимала совершенно четко: если Нежка мне чего-то не говорит, значит так надо, ну или просто еще не пришло на то время. А потому я быстро перевела тему разговора на более лайтовую. Ну как мне казалось.
— Трусы свои волшебные туда не забудь взять, авось с вдовцом с тем что-то выгорит, и ребенок вон уже готовый есть.
— Ну чего ты несешь, Крынская?
— А чего бы и нет?
— И нет! — как-то слишком жестко припечатала мне Снежана, а сама вмиг осунулась и такой серьезной стала, как никогда не была. — Хватит мне общения с мужиками. От них одно вредительство. Не хочу больше. Да и вообще, чего я там в этом браке не видела? Носки стирай, рубашки гладь, борщи вари, ублажай в постели, выгляди как топ-модель. А он чего меж тем делать будет? Славно на диване штаны протирать?