В активном поиске - стр. 36
— С курами.
— Баян, Влад.
— Знаю. Давай мне ещё стопку, а то уйду.
Серый начислил новую порцию текилы наглому и до безобразия самоуверенному доктору, а затем отвлёкся на стайку пьяных красоток бальзаковского возраста, которые шумной гурьбой ввалились в бар, требуя «секс на пляже», хлеба и зрелищ.
А мы с Владом остались сидеть рядом с друг другом и молчать. Я потягивала своё игристое, а он крутил в слишком красивых пальцах стопку с текилой и, кажется, даже медитировал на неё, пока меня не прорвало.
— Ну ничего такая, да? — с приличной долей яда и пародируя его интонации, процедила я.
— Что, простите? — вздрогнул мужчина и вскинул на меня свои очи чёрные, очи жгучие, очи наглые и... противные очи, короче!
— Заявление за почти изнасилование писать будете, гражданин?
А он так комично скривился от удивления, что я чуть было не рассмеялась, видя эту вытянувшуюся и прибалдевшую физиономию.
Сюрприз, маза фака!
— Ты?
— Я. Герасимова Татьяна Петровна. Или как там было? — кивнула и форменно оскалилась, мечтая отчего-то вцепится в его холеное лицо. Серкан Болат недоделанный.
— Снежана Денисовна.
— Вишня Пьяная.
— Романова. Помню.
— Женщина «сама придумала, сама обиделась», — упорно я гнула свою линию.
А этот же, неправильный Айболит, только вновь рассмеялся, оглядел меня с ног до головы таким по-мужски горячим взглядом, что, кажется, даже мои многострадальные и прохудившиеся трусы намокли. Затем облизнулся и хриплым, пробирающим до костей, голосом произнёс:
— К тебе или ко мне?
Капец он непробиваемый!
— Не выйдет, — сглотнула я тяжело, чувствуя между тем, как по позвоночнику крадётся раскалённое электричество.
Вот же мужик, а? И чего я в нём нашла? Вообще, не мой типаж же, разве что тело классное. Под таким и полежать с разведёнными ногами не грех.
Ох, Снежана, ну вот куда тебя опять понесло? Всё, эксперимент признан неудавшимся. Возвращаться к благоразумию пора и горделивой стати. Не для него, Влада чёртового, моя вишня пьяная росла.
— Почему? — даже не думал тормозить этот полупокер.
— Трусы прохудились, знаешь ли.
— Снимем их. И мои тоже снимем для симметрии.
— Я передумала.
— Уверена?
— Абсолютно. Не люблю сплетников.
— Я? Сплетник? Да я плакался, что такую красотку упустил.
— Ещё и враль. Всё, уйди, старушка, я в печали, — и окончательно пригорюнилась, изображая поруганную невинность.
— И даже на брудершафт не выпьешь со мной?
— Не выпью, — буркнула я, но фужер всё-таки свой для чоканья протянула.
Минут десять мы сидели и молча пили каждый своё. Но надолго меня не хватило. Да и обстоятельства давили, заставляя все нутро дрожать и сжиматься от отчаяния.
— Вот что во мне не так?
— Кроме прохудившихся трусов? — подал голос, всё ещё сидящий рядом Айболит.
— Я с тобой не разговариваю, — всё ещё обиженно засопела я, но тут же добавила. — Но да, если не брать их в расчёт.
— Всё так, как по мне. Но тут ещё важно понимать, какие цели ты преследуешь?
— А вам, мужикам, лишь бы за так и даром подавай, да?
— Честно? Да. — улыбнулся он мне самой очаровательной улыбкой на свете. Или то на меня так третий бокал шампанского подействовал?
— Бессовестные вы.
— Моя жилетка к твоим услугам, Снежана Денисовна.
— Даже не знаю, ты такой балабол...
— Колись уже, Вишня.
Я же только въедливо на него глянула, а затем кивнула. Всё-таки душа требовала выговориться.