В активном поиске - стр. 27
— В жопу, говоришь? — и угрожающе ставит одно колено на кровать.
— Не приближайся...
— В жопу мне нравится, Снежана. С неё и начнём тебя портить, пожалуй.
— Ты больной? — закричала я, совершенно уже не понимая, что происходит. Он что... совсем е-бо-бо? Русского языка не понимаем?
— Да нет, милая моя, это не я больной. Это ты слабо соображаешь. Но я не поленюсь и разжую тебе философию этой грешной жизни, где богатые и голодные дядьки ищут чистеньких давалок, которые охотно ведутся и за бутылку другую шампанского, позволяют везти себя в бани, отели или ещё какую-нибудь дыру, где есть горизонтальная поверхность, чтобы их славно отодрали. Другой сценарий богатым и голодным дядькам неинтересен. Смекаешь?
— Если тронешь меня хоть пальцем, то я...
— То ты что? На ресепшене камеры записали, как ты приехала сюда добровольно, хихикая на пару со своей подружкой, а затем как миленькая побежала переодеваться. Если вздумаешь хоть кому-то пороть чушь, что тебя принудили, то просто повеселишь публику.
— Я буду сопротивляться! — выложила на стол я свой последний жалкий козырь, но и его быстро побили.
— Конечно, будешь. И мне это понравится. Ну же, начинай прямо сейчас!
И в следующее мгновение Влад резко подался в мою сторону и ухватился за лодыжку. С силой дёрнул её на себя так, что меня до самого бедра прострелило болью. Я закричала во всю глотку, а меня наотмашь ударили по лицу. С оттяжкой. Так, что дыхание перехватило и крик застрял в горле.
Но именно эта хлёсткая пощёчина и переключила во мне какой-то сдерживающий тумблер. И врубила ту Снежану, которая не позволит глумиться за свой счёт.
Я зарычала, и сама дикой кошкой бросилась на этого недомужика, пытаясь вцепиться ногтями в его лицо и глаза — да! Но куда мне было тягаться со взрослым и сильным бугаём, который весил как минимум в два раза больше, чем я? Такое себе...
Но я продолжала отчаянно царапаться, а затем и брыкаться, когда Влад навалился на меня. Он дёрнул на мне халат, а я извернулась и со всей дури вцепилась зубами в его ухо.
Да! Получи фашист гранату.
— Сука! — взревел он и отшатнулся от меня, прижимая рукой свою погрызенную часть тела.
— Сука тут только одна — и это ты! — выплюнула я, извернулась, чуть сгруппировалась, подбирая под себя ноги, а затем резко их выпрямила, ударяя этого гада прицельно в его распрекрасный пах.
— Тварь! — заорал он как не в себя, а я же, не обращая внимания на его дикие вопли, словно горная коза соскочила с кровати и ломанулась прочь из комнаты.
Да только далеко не убежала, потому что меня поймали точнёхонько у двери, а затем за волосы потянули обратно. Но и я была не намерена останавливаться на достигнутом. Я успела ухватить с резного комода увесистый канделябр и замахнуться им на Влада.
Тот отшатнулся, но всё же получил удар по касательной. А я, испугавшись, что прибила человека, бросила своё оружие на пол, которое метко угодило мужчине на голую ступню.
И вот тут он уже заорал как резаное порося. А я радостно пискнула и снова бросилась наутёк.
Провернула металлический ключ с завитушками в замочной скважине. А уже спустя секунду крутила его с другой стороны. А с противоположной вовсю рвал глотку Влад и требовал выпустить его.
— Я сказала: в жопу иди! — закричала я, а затем крутанулась на месте и, срывая голос, проорала. — Вика! Вика, уходим! Вика!