В активном поиске - стр. 20
— Приличные, — словно бы на вкус попробовал Вельцин это незнакомое ему доселе слово, но всё же согласился. — Идёт!
А затем всё-таки вспомнил про бутылку, всё ещё им удерживаемую в руках, и разлил шипучий напиток по бокалам. Передал один мне. Дождался, пока я сделаю маленький глоточек и сунул мне сочную клубнику прямо в рот. Сладкую! А дальше разложил перед нами игровое поле и деловито расставил на нём фишки. Кинул кости.
Затем это сделала я и получила возможность ходить первой.
Ну всё, я уже выиграла тебя, парниша!
Но пока партия шла своим чередом, а я планомерно продумывала каждый ход и выбивала куши, мужчина напротив меня был захвачен, казалось бы, совершенно другой игрой.
— Очень жаль, Вика.
— О чём ты?
— О том, что тебе не понравилось со мной целоваться.
— Да неужели?
— Да. В противном случае, я бы вылизал весь твой рот, накачал его собой, а затем проследовал ниже. Чуть приспустил бы бретели на твоём купальнике. Не сильно, а так, чтобы только чуть оголить соски. А затем бы принялся за них.
От его слов и, разумеется, против моей воли, груди заныли, а между ног преступно вспыхнуло так сильно, что пришлось резко свести бёдра и вообще скрестить щиколотки, дабы не выдать себя с головой. А между тем, Вельцин продолжал свои разнузданные речи:
— Я бы аккуратно прикусил каждую вершинку. Постепенно увеличивая нажим, пока бы не услышал твой хриплый стон. А дальше ты бы не выдержала и сорвалась с цепи. Твоё тело предало бы тебя, и ты безмолвно попросила большего.
— Ну ты и сказочник, Вельцин, — хохотнула я, а сама подхватила дрогнувшими пальцами бокал с шампанским и почти залпом его в себя опрокинула.
— Да, тебе было бы сказочно хорошо, Вика. Особенно тогда, когда бы я оказался над тобой. Чуть отвёл ткань купальника в сторону между твоих ног и погрузился бы в тебя. Но не полностью, а лишь головкой. Чуть покачиваясь взад и вперёд и сводя тебя с ума.
— Вау! Ты меня удивил, Саша, — захлопала я в ладоши и рассмеялась, решаясь всё перевести в шутку, но не ощущая между тем никакого веселья, — ты сказал «головкой». Я же свято верила в то, что мужики, вроде тебя, говорят исключительно «шишка», «елда», «питон» или ещё что-то в этом роде. И, кстати, тебе светит «марс» в текущей партии.
— Вижу, — довольно спокойно отреагировал Вельцин и посмотрел на меня так многообещающе, что сердце за рёбрами дрогнуло. — И какое твоё первое желание?
— Стихи хочу! Красиво и с выражением.
И Санек удивил. Я думала, он выдаст нечто из необузданного, ну типа «муха села на варенье, вот и всё стихотворенье». Но этот лысый бородач принялся с чувством и выражением зачитывать мне Сергея Есенина и его «Мне осталась одна забава».
А после мы снова играли. И снова Вельцин дразнил меня будто бы невзначай оброненными мыслями вслух. Как стянул бы с меня купальник, как ласкал бы меня языком между ног, как вставил бы мне два пальца прямо, в истекающую соками, киску, и неторопливо трахал ими, одновременно вылизывая клитор, пока бы я не кончила, хрипло выкрикивая его имя.
Всю вторую партию я смеялась ему в глаза, хотя чувствовала, что позорно теку от этих бесстыжих речей. Теку! Как сучка! А потом с полнейшим покерфейсом загадала весь следующий тур разговаривать исключительно фальцетом. Иначе просто боялась, что сдам позиции и всё-таки позволю этому наглому типу засадить себе по самые яйца.