В активном поиске - стр. 17

Конечно, мои порывы никто не оценил. Папа даже набрал на вертушке стационарного, пожелтевшего от времени телефона какие-то цифры и серьёзно произнёс, с укором смотря на меня:

— Алло, роддом? У нас возврат.

Но вообще, я всегда считала бороду своеобразной маской, за которой мужчина мог спрятать свой безвольный подбородок и непрезентабельные черты. А посему, я каждого мужика с вехоткой на лице считала по меньшей мере не красавцем, дорисовывая в своей голове впалые щёки, шрамы и тот самый округлый, совсем непривлекательный подбородок.

И вот нате — Санек на мою голову. Неприятный аж жуть. На дикаря похожий, что внешне, что манерами. Общающийся исключительно инфинитивами:

— Я тебя трахать — ты улыбаться.

Нет уж, спасибо. Я этот подвид мужиков знала, но через себя пропускать не планировала. Ибо типаж не мой совершенно. Но почитать бульварные романчики я про таких Альфа-Ромео страсть как любила. В отпуске или в метро, когда ехала на работу, я нет-нет, да заглядывала на популярный литературный портал, который сам мне рекомендовал окунуться в захватывающую историю любви под незамысловатым названием, типа:

«Невинная для Тимура, Мурата, Саида, Халида и прочих лиц кавказской национальности».

Или вот:

«Пленница Лютого, Бешенного и Неуравновешенного, а также всех остальных лиц с нарушением психики и самоконтроля».

Ну и вишенка на торте:

«Продана за долги Белому и Серому, потому что по доброй воле ему бабы не дают».

Вот новоиспечённый Саня был как раз таким, каким обычно и описывали главного героя этих мыльных оперетт: брутальный лось со сверлящим и недобрым взглядом, обязательно жестокий и жёсткий (возможно, криминальный авторитет). Блин, вот отвечаю, я примерно его даже несколько раз на обложках видела — один в один.

Властный пластилин.

Всё думает, что ему везде мёдом намазано. И только его и ждали меж раздвинутых ног. Вот и сейчас за мной в жаркую парную попёрся. Зашел, улыбнулся мне похабно, подмигнул. А затем не спрашивая на то моего царского разрешения, подсел на тот самый камень, где я лежала на спине и наслаждалась, текущим сквозь меня, временем.

— Виктория, значит? — пробасил мужчина, но до моего тела не дотронулся, лишь смотрел влажно, облизываясь и чуть вытягивая губы трубочкой.

— Дальше что? — разнежено буркнула я, скашивая на него подозрительный взгляд.

— Охуенная ты, Виктория. Прям высший балл.

— М-м...

— Хочу тебя, — выдал так, будто бы мы о погоде на завтрашний день обсуждали.

— Шестьдесят три, — выдохнула я.

— Что?

— Говорю, что твой номер — шестьдесят три в очереди на бесперспективное слюнопускание на мою исключительную персону.

— Вау, прям туше, — хохотнул этот дикарь, а затем отсел чуть назад, подхватил мою ступню и положил себе на бедро.

— Хэй! — уж было возмутилась я, но этот Саня неожиданно жёстко, но до невозможности приятно, нажал на какую-то точку на моей стопе так, что я тут же со стоном откинула голову назад и вновь растянулась на горячем камне.

— Спокойно, это всего лишь массаж, — хрипло прошептал мужчина и принялся так фантастически приятно наминать мне ступню, что я с ужасом призналась самой себе, что никак не могу отказаться от этого очевидного кайфа.

— Уф!

— Нравится?

— Где ты этому научился?

— Я массажист.

— Реально? — охнула я.

— Да, — кивнул Вельцин, — только с практикой завязал лет десять тому назад.