В активном поиске - стр. 13
— Я же обещал, — стрельнул в мою сторону лукавым взглядом Влад, и я тотчас выдохнула, понимая, что мы, очевидно, приехали в какое-то людное место. А потому рано ещё было прощаться с жизнью и представлять себе, как неромантично мои останки в священных трусах будут выглядеть в ближайшем нехоженом овраге.
А дальше всё закрутилось. Мы вышли из машины, заметили, как тепло и с уважением встретили на ресепшене Вельцина. Затем вручили нам чёрные, пухленькие, запакованные зип-пакеты и выдали ключ карту. А после милая, улыбчивая девушка кивнула нам и повела за собой, пока мы недоумённо и с подозрением косились на мужчин, что вяло переговаривались между собой. Влад смеялся. Саня хмурился, заложив руки в карманы своих джинс.
Вот же блин.
Минута канула в Лету. Мы зашли в роскошную, отделанную благородным камнем раздевалку и с ужасом поняли, куда именно мы попали.
— Нежка, это же те самые знаменитые бани, пропахшие пафосом и понтами.
— Вся пропало..., — прошептала я одними губами и погрузилась в ужас, плюхнувшись задом на мраморную скамью.
— Почему?
— Потому что священные труселя снимать нельзя, Вика! Никак! Вообще! Их должен снять только ОН!
— Ну, приплыли...
Мы с Крынской таращимся друг на друга как два барана на новые ворота. В голове ноль целых, ноль десятых умных мыслей. И, кажется, одинокое летит перекати-поле по бесконечной пустыне наших пустых черепных коробочек.
— Скажешь, что у тебя те самые дни? — разводит руками Вика.
— Ага, — таращу я на неё глаза, — тогда можно прямо сейчас ехать домой и забыть про светлое будущее.
— Ой, — скривилась подруга и вдарила себе ладонью по лбу, — ну я и тупица.
— Этого у тебя не отнять.
— Ну спасибо, Снежана, я тут помочь пытаюсь, а ты...
— Вот же блин! — топнула я ногой, но сразу же принялась стаскивать платье с туловища, чертыхаясь и фыркая максимально недовольно.
— Ладно. И какой у тебя план, Романова?
— Скажу, что глубокой воды боюсь, как огня, — пожала я плечами.
— А если тебя просто в джакузи потащат или тупо в парилку? Это же будет эпик, Нежка! — зажала ладошками своё потрясенное лицо Крынская, а потом неожиданно прыснула и расхохоталась, похрюкивая и хватаясь за живот.
— Весело ей, — фыркнула я, но продолжила оголять телеса вплоть до священных трусов. — Ну хорошо, тогда скажу, что у меня аллергия на воду.
А Вика ещё громче рассмеялась, упав на лавку и сложившись на ней пополам.
— Ага, хлоргексидином протираешься, причем во всех стратегически важных местах, да?
— А вот и да! — упрямо засопела я, а затем всхлипнула, завидев своё отражение в зеркале, одетое лишь в одни чёртовые рейтузы, да такие позорные во всей этой мраморной роскоши, что у меня слёзы на глаза навернулись.
Ну вот как? Как я смогу показаться в этом убожестве на глаза Владу? Да у него же как у долбанного ши-тцу пешки из орбит повылазят от шока! И член упадёт, а потом более никогда не подымется, на всю оставшуюся жизнь получив травму, несовместимую со стояком.
У меня самой от такой картинки из глаз искры летели, что уж говорить о большем?
Тьфу, бабуля моя любимая, не могла ты какой-то другой священный оберег для меня изобрести, а? Бусики там или заколку какую-то несуразную, а не вот это вот всё?
Эх...
— Ты чего, Романова?
— А чего? — вопросительно приподняла я бровь и зыркнула на подругу недовольной рожей лица.