В аду деньги не помогут - стр. 18

– Обязательно! Хочу пожить на Большом барьерном, по дороге в порт Джексон заеду.

– Я позвоню ему, он приютит, если надо, – сказал старик и мы попрощались.

Домой я вернулся уже ночью. Выгрузил удочки, сдвинул переднее сиденье на место. На полу тускло блестел какой-то предмет. Пошарил рукой, достал пистолет – это был «Глок», который уронил и забыл раненый Ари.

Забежал по мрамору парадной, прошёл через игровой зал в комнаты директоров. Оформление отпуска заняло немного времени. А ещё я окончательно решил уволиться. Чтобы не работать ещё месяц, как записано в контракте, есть уловка: нужно отдать заявление во время отпуска. Отпуск – тоже служебное время.

В зале появился Лукас.

– Привет, как без меня?

– Справляемся, когда вернёшься?

– Обещали провести расследование за три дня. Что-то тянут, не звонят.

– Им не до тебя сейчас. Большая игра в приватном!

– Вот взял отпуск, четыре недели и ещё отгулы.

Я показал листочек:

– Это заявление, положу его на свою полку. Отнесёшь в офис, как позвоню, о кей?

Мы вышли в фойе, поговорить не на виду у камер.

– Гемблинг в разгаре, я из ВИП-зала не выхожу. Ты знаешь, эти индонезийские принцы последние два дня проигрывают по миллиону за ночь.

– Ну точно, как Брайн говорил. Два дня на казино, потом на себя.

– Наше дело маленькое, но бонус к Рождеству обеспечен!

– Откуда знаешь?

– Выручка большая! Сегодня в Золотой клетке работал, так в чемоданчик не поместилось – набили доверху ту холщёвую сумку. Да ты видел её.

– Которая под полками? А кто их возит теперь, принцев этих?

– Босс меня просил сдать экзамен, у меня на пассажиров прав нет.

– Не связывайся, гнилые люди.

Сильно пахнут новые листья, воздух сухой и прозрачный. По всему зиме скоро конец. Бело-красный пароход на фоне снежных скал, разрезал бирюзовую воду, на потеху туристам выпустил чёрный дым из трубы – этот ежедневный спектакль неизменно приносит деньги. «Легко на сердце…» – запел я с чувством свободного человека. Гулял по набережной. У парапета – Дэн с гитарой в инвалидной коляске, рядом футляр с монетами, пара десяти-долларовых.

– Привет, Дэнни!

Он бывший лыжный инструктор, потерял ноги на крутом спуске. Виртуозно играет блюзы. Каждый день здесь, даже в плохую погоду, когда и публики-то нет. Меланхолию разогнал телефон в нагрудном кармане у сердца. Это Боб, сегодня у нас с ним вечер отдыха.

Виски, лайм и сода – лучшее, что можно придумать в яркий день, на закате зимы. Бар – на пирсе, днём на открытом воздухе тепло. Бесцельно рассматриваем разноцветную толпу японцев, сходящих по трапу с паровика. Выслушав мой рассказ, Боб ехидно хмыкнул:

– Похоже, тебя кинули все. Копы, потому что не стал информатором, твой босс из-за сумки.

Потом перевёл взгляд прямо на меня:

– И тот вертлявый. Они, видать, заодно с казино.

– Теперь я их кидаю, навеки покидаю, – сказал я с явным облегчением. – Пошли отсюда, темнеет уже.

По пути на парковку зашли в ликёрку, взяли бутылку «Старого лесника». Дома зажарили стейк. Пили виски рюмками.

– И ты уезжаешь, Влад. Жаль, ты же знаешь, тут все сами по себе, и, кажется, они от этого счастливы. Здесь трудно найти друга.

Я налил ещё:

– Найди подругу!

– Подругу несложно… Подруга есть. Хорошо, если станет другом.

Вышли на веранду. Боб иногда курил, так, одну сигарету, перед сном. Чиркнул зажигалкой, затянулся.