Узник Гуантанамо - стр. 22
Об уничтожении гнезда повстанцев знал уже весь мир. По сообщениям массмедиа выходило, что боевиков разнесло в пух и прах неведомое оружие – чуть ли не тактический ядерный заряд. Американцы недоумевали, что-то подозревали и замышляли; в Москве удовлетворенно потирали руки – испытания «Любав» прошли по плану, а результатами обстрела можно было гордиться. Теперь оставалось соблюсти сугубую секретность…
На борт «Чинука» поступил приказ: бойцам российской группы прибыть на американскую базу для беседы с группой офицеров объединенного командования.
Усталый и злой Артем выбрался из брюха вертолета и откозырял группе военнослужащих, столпившихся на краю площадки. Подскочил Белорыбин.
– А у нас тут вроде как скандал образовался, – торопливым шепотом сообщил он. – Члены какие-то из миссии ООН приехали, приставали насчет вчерашнего обстрела. Вроде говорили, радиоактивный фон как-то где-то там повысился… Ну, а я дурака включил и отнекивался – не в курсе, мол, обращайтесь к Медведеву или Путину… Будьте готовы, товарищ майор…
– Догадался… пушкари с позиций нормально снялись?
– Так точно!
– А тебе вопросов не задавали?
– Ну кому придет в голову мне вопросы задавать? – усмехнулся Белорыбин.
Артем ободряюще хлопнул его по плечу.
Тут же вертелся представитель российского военного командования в чине подполковника. Невежливо отмахнувшись от бубнящего вполголоса чина, Артем направился в сторону административного блока, над которым гордо реял звездно-полосатый флаг.
Журналисты и множество военных в форме союзных сил ожидали прибытия героев дня. Два корреспондента АВС перехватили гордо шествующего пилота вертолета, и тот, повернувшись к камере медальным профилем, заговорил о святости демократических принципов и повсеместных славных победах американского оружия.
Тарасова пригласили в здание, провели в конференц-зал. Сюда журналистов не пустили: только двое черных парней с шевронами штаб-сержантов устанавливали видеокамеры.
– Полковник Этенборо, – сухо представился полковник. – Это официальная беседа. Прошу вас помочь мне.
Полковник снял берет и уселся напротив Артема. Видеокамеры и микрофоны выросли перед столом вроде клумбы. Американец вытер со лба белоснежным носовым платком пот и начал:
– Позвольте задать вам несколько вопросов, сэр… В «мертвом городе» вы заметили что-либо необычное?
– Ничего. Все, как бывает на войне.
Несколько озадаченный таким коротким и емким ответом, американец счел необходимым уточнить:
– Вы видели остатки реактивных снарядов на месте обстрела?
Артем пожал плечами:
– Прошу прощения, сэр, но вы, кажется, служили не в артиллерии… О каких остатках вы говорите? Разумеется, нет. Были останки людей и машин, – Тарасов помычал, подыскивая нужные английские слова, – и мелкие очаги возгорания…
Полковник достал из папки и разложил веером перед Артемом фото, на которых во всей красе были запечатлены снаряды от «Любав».
Тарасов смотрел на фото со спокойным любопытством: ему даже изображать ничего не пришлось. Теперь он понял, чту за фотографы ошивались на месте разгрузки российского транспортника.
Американец с досадливым видом сгреб фото и продолжал:
– А ваши военнослужающие – они, наверное, снимали «мертвый город» на видеокамеры и мобильные телефоны?
Артем улыбнулся:
– Идя на выполнение операции, я всегда отдаю приказ оставить все личные вещи в расположении части. Кроме оружия и боевого снаряжения мои бойцы имеют с собой только личные медальоны… Так что никаких документальных свидетельств нет, полковник.