Узлы и волны - стр. 40

Я стирала несуществующие слёзки с глаз. Оз-зи дёрнул щекой.

– Я буду хорошей мамой, – покивала собственно мама.

– У нас с вами четырнадцать лет разницы, – поправил её крокодил, – маловероятная ситуация.

– Вот козёл, – нетрезво буркнула она, – а я вообще то тоже адекватная.

Я булькала от её тона в своём бокале с вином.

– Кими, – осудительно пророкотал папа.

Она всё восприняла правильно:

– Козлик, – уменьшительно-ласкательно.

Папа смирился. Оз всё ещё наблюдал за мной, не обращая ни на кого внимания.

– «Стала человеком, а не женщиной», – вцепился в фразу Оз-зи Лернт, – по какой причине я один из всех сходящих с ума присутствующих слышу то, что он говорит?

Оз ухмыльнулся.

– Насколько мне известно, лично вы не входите в число аристократов Соголды, – начал он отдалённо, – вы не были женаты. Официально у вас есть одна дочь, по фамилии записанная на еёмать, – пока дед скрипел зубами, – вы ненавидите меня, недолюбливаете Адама и всё почему?

– Заткнись, – прошипел дед.

Улыбка Оз-зи стала плотоядной.

– Мне тут один хм… одна крайне умная женщина подала пример действий в таких ситуациях, – продолжил крокодил, пока мы все внимательно слушали, – вы не лезете ко мне – я к вам.

Я расплылась в улыбке. Крайне умная! Я аж не удержалась и чмокнула его в щёку, до которой едва дотянулась. Оз довольно сощурил глаза.

– Так не пойдёт, – помотал головой Лернт, – это не какое-то желание насолить тебе. Мне было бы до глупости плевать на то, что вы творите вместе с Райраном. Однако вы оба пытаетесь пробраться в мою семью. Разными способами и с разными целями, но основной посыл в том, что вы не видите сути – Кимиллия и Аямако далеко не Костнийские девушки.

– А при чём здесь я? – удивилась мама.

Папа хмурился.

– Ты имел ввиду не Райрана, а меня, так? – вопросил последний.

Лернт устало помотал головой.

– Мальчишка прав, Адам, – выдохнул дед, – у меня в голове не складывается даже фундамента под мысль о том, как так получилось, что династия Тааффеит сперва попрекла устои сотен лет, – на маму, – а после и совсем пала под позицией угнетаемой патриархатом личностью, – на меня.

Тишина с полминуты, пока ехидный Оз-зи не выдал:

– Это называется зависть.

Дед уронил голову в ладонь.

– А с твоей стороны это называется слушать то, что вдолбил себе в голову сам, – фыркнул Лернт.

– Мне всегда казалось, что вы с мамой терпеть друг друга не можете, – выдала задумчивая мама, – она выгоняла тебя столько раз, что я и сосчитать не могу, – в её словах сквозила грусть, – а после сама ехала к тебе, чтобы устроить скандал. Я думала, это потому что она та ещё сука, – смешок, – но когда я переехала сюда, имея отвратительный пример поведения её, как хм… не жены, нет – такой она не станет никогда, по тем самым заветам таких же сильных женщин, – ухмылка, – скорее пример просто страдающей женщины, и твой папа, как человека, которого искренне любят – я видела это в ней, и ты сам знаешь это. Она тебя любит, но отвергает, видя возможность сблизится хоть на шаг и отдалиться от её… как она это декларирует? «Незыблемые родовые правила». А потом делает вид, что всё хорошо, грызёт себя, снова бежит за тобой, снова пытается подойти ближе и, – она повела головой, – новый круг отвержения и мучения. Именно с такой позицией я приехала в Костну, папа. Я не говорю, что я была счастлива видеть вас в вечном противостоянии, но что я уяснила лишь за первый год жизни с моим мужем – я не хочу, чтобы моя дочь видела нас так, как видела свою «семью» я. Нет, даже не так, у меня не было семьи, в которой я нуждалась, ни секунды моего детства. А у Аи есть и будет всегда, – её глаза сузились, – поэтому не нужно говорить мне или моей семье, как неправильно она поступает, – её голос дрогнул, – я не виню тебя ни в чём, я видела, как ты старался быть для меня отцом. Я это ценю. Вот только из-за действий мамы всё было тщетно. Это только её вина, что мы с тобой были несчастны, папа. А ты продолжаешь защищать давно сгоревший дом.