Ужасный Круз - стр. 19
Но, опять же, выбирать только одну женщину, когда я мог позволить себе все что угодно в этом городе, было бессмысленно. Я могу жениться на любой девушке хоть сейчас (кроме Теннесси Тернер, такую жену я бы, честно говоря, не пожелал и злейшему врагу, если бы таковой у меня когда-нибудь был).
– Я все поняла. – Габриэлла села, хлопнув себя по бедру.
Она уже провела целую беседу сама с собой. Со стороны это выглядело странно.
– Правда? – Я сильно сомневался, но все равно продолжил разговор.
– Ты просто струсил, потому что Уайатт женится, и ты знаешь, что все будут ждать этого и от тебя. Я могу подождать, Круз. Я не давлю.
Конечно нет, никакого давления! Если бы не тот факт, что она отметила обручальные кольца в свадебных журналах и оставила их там, где я увижу. Честно говоря, я считал, что три месяца – недостаточный срок, чтобы понять, хочешь ли ты разделить с человеком подписку на Netflix, не говоря уже о предложении руки и сердца.
– Дело не в этом. Мне нужно время, чтобы привести мысли в порядок.
– Пообещай мне одну вещь.
Габриэлла теперь рыдала в полный голос, и я ненавидел себя за то, что вообще лег с ней в постель. В свое оправдание скажу, я и не думал, что мне придется видеть ее на следующий день или в течение трех последующих месяцев.
– Конечно. – Я холодно улыбнулся и похлопал ее по колену. – Все что угодно, дорогая.
Она сжала мои плечи, глядя мне прямо в глаза.
– Ты всерьез все обдумаешь и дашь мне знать, когда вернешься из круиза. Я буду ждать тебя.
– Правда, в этом нет необходимости.
Я не хотел, чтобы она меня ждала.
Более того, я не хотел ждать ее.
Круизы могут проходить по-разному. Вполне возможно, что я встречу девушку, с которой случится короткая интрижка, я не хотел себя сдерживать. Не сейчас, когда уже знал, что больше не желаю провести с Габриэллой и дня.
– Тебе не обязательно ждать меня, но мне на душе будет легче, если я дождусь тебя.
Она выдавила слабую, усталую улыбку.
Мне показалось, что это очень плохой уговор, но, возможно, Габриэлле нужно было несколько дней, чтобы все переварить. Я пытался расстаться с ней уже два часа, а мы все еще продолжали ходить вокруг да около.
Казалось, это то, что заставит ее уйти, поэтому я согласился.
– Хорошо. Мы поговорим снова, когда я вернусь.
– И постарайся вспомнить, почему мы стали встречаться, – предложила она. – Может быть, это что-то в тебе разожжет.
В этот момент я уже практически выталкивал ее из своей квартиры.
Но, как только я представил, что, закрыв дверь после двух часов выматывающей ссоры, наконец смогу утешиться в объятиях единственной любви, которая никогда меня не подводила – бутылки пива, – острый красный каблук вклинился между дверью и косяком.
Я быстро открыл дверь, надеясь, что это не Теннесси Тернер с высокомерием размером с Австралию.
По другую сторону двери стояла моя мама.
У Кэтрин Костелло была прическа Нэнси Пелоси[18], изящная фигура и гардероб Джеки Кеннеди[19]. Она выглядела – и я говорю это с большой любовью – как любая богатая белая женщина, которую вы когда-либо видели в телевизионной драме девяностых годов в деловом костюме леди-начальницы.
– О, Крузи. Я ведь ничему не помешала?
Я распахнул дверь, зная, что нет смысла говорить ей, что помешала.
– Вовсе нет, мам. Входи.
– Я заметила, что у Габриэллы немного кислое настроение.