Ужасный Круз - стр. 10

– Глупости.

Я помахала ладонью, глотая холодный воздух, язык словно горел. Черт возьми, неужели он добавил табаско?[12]

– Я, например, всегда хожу на маникюр.

– Ага, конечно. Тетя Гейл делает тебе его бесплатно. Я не дурак, – он закатил глаза.

На самом деле, он и правда был далеко не дурак. Мудрый и разумный не по годам. Пора было перестать врать ему по пустякам, чтобы почувствовать себя лучше.

Остаток вечера прошел в блаженстве.

Мы с Мишкой вместе смотрели «Американского идола», поедая фисташковое мороженое, смеялись и судили участников, как будто у нас был музыкальный слух. Потом он поцеловал меня в лоб, пожелал спокойной ночи и ушел в свою комнату.

Через несколько минут я услышала в коридоре тихий храп, доносящийся из-за приоткрытой двери. Кажется, этот мальчик может спать прямо во время кентуккийских скачек, находясь при этом на коне.

Я усмехнулась про себя, покачала головой, собирая наши миски с мороженым и пустые стаканы из-под холодного чая и направляясь на кухню. Звонок в дверь раздался как раз в тот момент, когда я начала мыть посуду.

С тихим вздохом я выключила кран, вытерла насухо руки и направилась к входной двери.

Не успела я дойти до нее, как кто-то снова нажал на звонок.

– Иду, иду. Тише.

Это могла быть моя мать, проходившая мимо нашего дома во время ночной прогулки для похудения и решившая сказать мне, что она все-таки купит Мишке видеоигру? Или моя сестра, которой вдруг захотелось, чтобы я в последнюю минуту проверила изменения в цветочных композициях или свадебном меню?

Я распахнула дверь, и весь воздух мгновенно покинул мои легкие, сорвавшись с губ потрясенным свистом.

На крыльце стоял Роб Гассман, мой школьный возлюбленный и непутевый папаша Мишки.

Через тринадцать лет после того, как бросил меня беременной в шестнадцать.

– Неряшка Несси, – он улыбнулся. – Взрослая и прекрасная.

Я захлопнула дверь прямо у него перед носом.

Через стекло я видела, как Роб замешкался на крыльце, переступая с ноги на ногу, играя мышцами на своем крупном атлетическом теле, пытаясь придумать, как поступить дальше. Он отошел в сторону и посмотрел на меня через боковое окно, став похожим на Теда Банди[13].

– Ладно. Признаю, в моей голове это звучало гораздо лучше в качестве вступительной фразы. Прости. Прости. Я виноват. Не могла бы ты открыть дверь, пожалуйста?

Я знала кое-что о Робе, в основном из городских сплетен, поскольку он таки использовал две свои рабочие клетки мозга и понял, что не стоит возвращаться в Фэйрхоуп, после того как бросил меня на произвол судьбы в старшей школе.

Он знал, что мой отец, который двадцать лет служил шерифом нашего города, выследит его с ружьем наперевес, да я и сама могла прикончить его голыми руками.

Я знала, что он получил стипендию, когда мне было шестнадцать, и уехал в Аризону, надеясь в конце концов попасть в НФЛ.

Знала, что у него так и не получилось стать профессиональным футболистом и он провел последние десять лет, играя в любительских лигах, параллельно подрабатывая тренером, чтобы свести концы с концами.

Я знала, что он был дважды женат, но оба брака закончились разводом, других детей, кроме Мишки, у него не было.

Но самое главное, что я знала о нем, – это то, насколько подлым он был. Роб никогда не встречался со своим сыном.