Ужас из глубин и художники из Сквот-Тауна - стр. 2
После того как мэрия оказалась заваленной всевозможными посланиями, а сотрудники ее оглохли от криков тех, кто пришел выразить свое отношение к происходящему, было решено пойти на попятный. Мэр самолично объявил, что город дарит это здание молодым талантам. Само здание становится одной из достопримечательностей со всеми вытекающими. А половина этажей будет зарезервирована для тех, кто с точки зрения властей, достоин здесь находиться …
В память о тех славных днях, обиталище художников сохранило название Сквот-таун, проигнорировав предложенные мэрией «Храм искусства» и «Художественный Олимп». Жителей его отличало свободомыслие и широкий взгляд на множество предметов, в корне отличающийся от мнения благонамеренных обывателей. Бродяги же из страха быть выселенными, усердно занялись изобразительным искусством, что в большинстве случаев увенчалось значительным успехом.
– Так что, ты говорил, тебе приснилось? – переспросил Фабрицио – толстый весельчак, называющий себя «гражданином вселенной».
– А я так и не ложился, – гордо сообщил с подоконника Юлий, не отрываясь от своего занятия. Он вырезал из глянцевого журнала очередную фигурку, чтобы присоединить ее к прочим, составляющим грандиозный коллаж в семи частях «Портрет эпохи».
Дверь соседней мастерской распахнулась и на пороге появилась девушка в кислотно- желтых брюках и футболке, украшенной разноцветными пятнами. В руке ее подобно весам Фемиды покачивался загипсованный лифчик на вешалке, оклеенной ярко-синим скотчем.
– Так чего стряслось-то? – поинтересовалась она. – Нас опять выселяют или дебаты об искусстве?
– Хотите верьте, хотите нет, – начал Аркадий. – Третью ночь уже такое снится, будто клип; только вспомню, до сих пор поджилки трясутся. Значит, так: сперва в джунглях дикари пляшут вокруг столба, а к нему привязан…
– Директор нашей галереи! – перебили его. – Хотя его даже жрать будет противно.
– А потом на передний план из контражура выдвигается такая дрянь… нет, я лучше нарисую, сами увидите.
Пошарив в кармане, Аркадий извлек огрызок желтого воскового мелка и вскоре на стене возникла более чем устрашающая фигура. Существо ростом с крупного мужчину с туловищем, покрытым чешуей, полураскрытыми кожаными крыльями и мощными задними лапами. Когти на них более всего походили на букет среднего размера мастихинов, которые кому-то понадобилось заточить до остроты бритвенного лезвия и немного согнуть. Но самое омерзительное впечатление производила голова, представляющая собой комок щупальцев, покрытых слизью. Они полностью скрывали лицо или что там еще было у кошмарного существа. От этого нарисованная фигура казалась еще более неприятной.
Ужас, который невольно испытали все присутствующие, не был сродни тому, который поднимается к горлу при виде несущегося на тебя автомобиля или банды агрессивных и явно неадекватных подростков. И даже не тот страх, который испытываешь при просмотре хорор-фильма. Как будто из глубин сознания поднималось что-то полузабытое, воспринимаемое лишь инстинктом, но от этого не менее жуткое и омерзительное.
– А ведь и мне такое же снилось, один в один, – раздалось несколько голосов.
На свет появились изрядно помятые наброски на тетрадочном листе в клетку, клочке от упаковки «куры-гриль» и папиросной пачке. В общих чертах изображение совпадало. Причем на одном наброске «модель» стояла в классическом повороте «три четверти», на другом – в профиль, подняв несколько щупалец, полулежа, расправив крылья.