Уйти красиво и с деньгами - стр. 29
Лиза и сама за эти годы хоть не поширела, но выросла. До того выросла, что няня стала тетю Анну Терентьевну осуждать за то, что не дает девке воли. Все Лизины шалости и отлучки Артемьевна неизменно покрывала. «Девка гулят» – это для Артемьевны было законом. Конечно, Лиза знала, что барышни гуляют совсем не по-няниному. Но не спать ночь, получить сирень со страшного кладбища и сводить с ума мальчишку, у которого цыпки на руках, – это барышне вполне позволительно.
– А вдруг ту вещицу искать будут? – опять забеспокоилась в гардеробной Матреша.
– Да кто? Когда подарено? – пыхтя, отвечала няня.
Очевидно, она вынимала шубы из шкафа и бросала их в Матрешины растопыренные объятия.
– Зачем тогда она в кармане спрятала, в жакетке, и не показала никому? Даже Анне Терентьевне? Я прибирала и чуть палец не уколола. И кто подарил? У Фрязиных гостей ввечеру не было.
Лиза вдруг сообразила, о чем няня с Матрешей судачат. Это они шпильку с кладбища нашли! И тете Анюте отдали!
Такой оборот событий Лизу огорчил. Ведь она пообещала приятелям что-нибудь разузнать про шпильку. Для этого надо было днем сбегать в магазин к Натансону. Ничего не стоит навести там справки. Дело в том, что, борясь с безденежьем, тетя Анюта снесла к Натансону почти все фамильные ценности – от собственных девичьих сережек до увесистой серебряной крюшонницы, которую Лизин дед в молодые годы выиграл в карты. Натансон разбирался в ювелирном деле, как никто в Нетске. Эту шпильку с камушками он либо сам кому-то продал, либо на ком-то видел. Все, что узнает, Лиза собиралась вечером сообщить в ларинской беседке.
И вот теперь такое замечательное начинание пойдет прахом!
«Зачем только я бросила жакетку в передней! Хотела в шкаф сунуть, да сон проклятый обуял!» – ругала себя Лиза. Легче от этого не становилось. Что теперь сказать тетке? И как вернуть шпильку?
Долго тужить и оплакивать собственные промахи Лиза не любила. Она была нетерпелива и сама бросалась бедам навстречу. Только бы побыстрее все случилось, только бы не ждать ни минуты!
Лиза решительно подошла к зеркалу. Отражение в нем никуда не годилось: лицо сонное, одна щека розовее другой, волосы всклокочены. Лиза взялась за дело. Она тщательно причесала свои буйные космы, сплела из них тугую, как палка, унылую косу, поправила воротничок. Теперь все отлично. Даже уши, кажется, торчат сегодня больше обыкновенного!
Смиренно выпрямившись, чуть согнув и отставив локти (именно так, со скромной грацией, держали себя воспитанницы Павловского института), Лиза двинулась в гостиную. В гардеробной няня с Матрешей действительно разбирали шубы, пальто и суконные платья. Лиза подмигнула няне, та понимающе ухмыльнулась.
Тетя Анюта сидела в гостиной одна, у окна, в любимом полосатом кресле. На столике рядом с ней в продуманном беспорядке лежали предметы, дающие даме тихий и полезный досуг: недавний номер «Нивы», несколько прескучных исторических романов Салиаса в переплетах и просто в растрепанных магазинных бумажках, а также нежданное письмо от старой институтской подруги. Письмо было получено полгода назад и сообщало, что девять из шестнадцати детей, рожденных подругой в счастливом браке, выжили – и теперь подарили ей невероятное число прелестных внучат. Корзинка с вязаньем также стояла на столике.