Уйти, чтобы вернуться - стр. 15
Саймон решил пригласить Эндрю на поминки по его холостяцкой жизни в один из новых модных ресторанов, которые в Нью-Йорке открываются и закрываются чаще, чем меняются времена года.
– Ты в этом уверен? – спросил его Саймон, изучая меню.
– Пока нет, не знаю, что выбрать: стейк “Шатобриан” или филе-миньон, – ответил Эндрю с отстраненным видом.
– Я о твоей жизни.
– Я понял.
– И что?
– Что бы ты хотел услышать, Саймон?
– Всякий раз, когда я затрагиваю эту тему, ты выбрасываешь мяч с поля. Как-никак я твой лучший друг! Мне твоя жизнь не безразлична.
– Не ври, ты просто наблюдаешь за мной, как за лабораторной мышью. Хочешь разобраться, что происходит в таких случаях в голове, – вдруг и с тобой такое случится…
– Это я полностью исключаю.
– Несколько месяцев назад я бы сказал то же самое.
– Что же такое стряслось, что ты решился на этот шаг? – спросил Саймон, наклоняясь к Эндрю. – Ладно, ты – моя лабораторная мышь. Ответь, ты чувствуешь в себе перемену с тех пор, как принял это решение?
– Мне тридцать восемь лет, тебе тоже, и перед нами обоими только две дороги: либо та, что выбираю я, – либо по-прежнему резвиться с прелестными особами, зависающими в модных местах…
– Неплохая программа! – перебил его Саймон.
– …и превращаться в старых холостяков, заигрывающих с женщинами на тридцать лет моложе их и воображающих, будто возвращают себе молодость, хотя она стремглав от них убегает.
– Я не прошу тебя читать мне лекцию о жизни. Лучше скажи: ты так сильно любишь Вэлери, что хочешь провести с ней всю жизнь?
– Не будь ты моим свидетелем, я бы, наверное, ответил, что это тебя не касается.
– А так как я твой свидетель…
– …то слушай: на всю жизнь прогнозов строить не стану, поскольку это зависит не только от меня. Во всяком случае, свою жизнь без нее я уже не представляю. Я счастлив, скучаю по ней, когда ее нет рядом, никогда не скучаю в ее обществе, люблю ее смех – она часто смеется… По-моему, это в женщине самое соблазнительное. Что до нашей интимной жизни…
– Все! – прервал его Саймон. – Убедил! Остальное меня совершенно не касается.
– Ты свидетель или нет?
– От меня не требуется быть свидетелем того, что происходит в темноте.
– Между прочим, мы не гасим свет.
– Брось, Эндрю, уймись! Нет, что ли, других тем?
– Все, выбрал: филе-миньон. Знаешь, что бы мне доставило больше всего удовольствия?
– Если бы я написал тебе яркий текст для свадебной церемонии.
– Нет, не могу требовать от тебя невозможного. Почему бы нам с тобой не закончить этот вечер в моем новом любимом баре?
– В кубинском, в Трайбеке?
– В аргентинском.
– У меня были несколько иные мысли, но это твой вечер: ты – заказчик, я – исполнитель.
В “Новеченто” было многолюдно. Саймон и Эндрю протолкались к барной стойке. Эндрю заказал ликер “Фернет” с колой и дал попробовать Саймону. Тот скривился и попросил бокал красного вина.
– Как ты это пьешь? Ужасная горечь!
– Поколесил бы ты с мое по барам Буэнос-Айреса – тоже привык бы. Поверь, к этому даже можно пристраститься.
– Что-то не верится.
Высмотрев в зале прелестное создание с бесконечными ногами, Саймон сбежал от Эндрю, не говоря ни слова. Оставшись один у стойки, Эндрю проводил удаляющегося друга улыбкой. Из двух дорог, о которых они говорили, Саймон явно отдавал предпочтение второй.
На освободившийся табурет уселась молодая женщина. Эндрю, заказывая второй “Фернет”, вежливо ей улыбнулся.