Уймись, бешеный! - стр. 12
Хотя она и так даст. Без проблем. Явно голодная.
Сколько же ей лет?
Я повернулся, скользнул взглядом по её лицу, потом по груди, просканировал руки. По рукам можно определить возраст. Но она же ещё не старуха, чтобы это определить.
– Сколько тебе лет? – говорю, выруливая от бордюра.
– К чему вопрос? – с явным вызовом демонстративно глянула.
– Так, любопытно.
– Тридцать один, дальше что?
– Дети есть?
– А ты хочешь их усыновить?
Я зыркнул на неё, усмехнулся. Типа, жди меня, усыновлю как же.
– Есть сын, дальше что?
– Ничего, так спросил. Нужно же о чем-то разговаривать.
– Ну, тогда и я спрошу, ты меня зачем на ужин позвал? – повернулась ко мне и смотрит выжидательно.
Я машину веду, не отвлекаюсь.
– Я же говорил – примирительный.
– Неужели ты так страдал от своей вины?
Да, у этой чикули слово есть на всё. Язва конкретная.
– Слушай, я ведь по-хорошему хочу, – выруливаю на перекрёсток.
– Испугался? – улыбается.
– Чего это?
– Что я твой клуб опозорю?
– Чего-о-о? Да ладно, как это ты его опозоришь?
– Милый, я работаю в парикмахерской, а это лучшее место, откуда слухи разлетаются по всему городу.
А ведь она права. Об этом я и не подумал.
– Давай сначала поужинаем, а потом уже будем решать, позорить мой клуб или нет.
Она усмехнулась.
– Давай.
***
Да, хорошего мужика пойди, поищи.
Ещё и на такой тачке и с собственным клубом.
Наташка права, нужно этого брать тёпленького, прямо сегодня. А как его брать, если я всеми силами организма должна девственницу корчить. Восстанавливать репутацию за вчерашнее. Это нелегко, после такого восстановится.
А если не корчить, то красавчик-брутал не клюнет. Надо чтобы клюнул.
Едем куда-то ужинать и только тут я начинаю догадываться – куда.
Подъезжаем ни куда иначе, как снова к этому злополучному клубу, где я так низко пала. Отлично, там наверное меня ещё помнят.
Нет, я сюда теперь ни ногой! Пусть даже не уговаривает.
– Идём, – говорит красавчик, – у меня для тебя сюрприз.
Какой там может быть сюрприз, кроме целой кучи бутылок с бесплатной выпивкой.
Остановились возле обочины. Этот вышел из машины и куда-то занырнул, в багажник что ли. Усердно делаю вид, что мне вообще по барабану. Отвернулась, достала зеркальце, глянуть всё ли в порядке с приклеенными ресничками. Дашка обещала, что от натуральных не отличишь.
Поворачиваюсь снова, смотрю, этот возвращается и цветы несёт.
Ого! Как ми-и-ило.
И в этот самый момент поворачиваюсь и вижу Олежека со своей лахудрой.
Вот это меня с сидения подорвало. Такого момента можно сто лет ждать, не дождёшься. Нужно действовать. Срочно!
Я с машины вытаскиваюсь и амбалу навстречу торопливо иду. Нужно ведь успеть. Он мне цветы протягивает:
– Это тебе.
– Поцелуй меня, – говорю и на губы его жадно смотрю.
– Что? – не догнал он с первого раза.
И тогда я, с разгона впиваюсь в его губы и так всосалась, как никогда в жизни не всасывалась. Ну, может только однажды.
Амбал прифигевший, ничего не поймет. Глаза выпучил от такого неожиданного счастья, схватил меня в охапку и оторвавшись только на секунду, почти на всю улицу проорал:
– Ну ты сучка бешеная, хочу тебя прямо здесь! – и в машину меня тащит.
Я, краем глаза, нужно ведь показывать, что я тоже очень хочу, вижу обалдевшего Олежека с его намазюканной курицей. Да, им о таком сексе только мечтать. Глаза выпучили оба. Смешные страшно.