Увиденное и услышанное - стр. 11
– Я приготовила это для тебя, – сказала мать, протягивая тарелку блинчиков. Лицо ее было бледным, волосы – сухие и ломкие, как сосновые иглы. Почти полдень, а она все еще была в халате, и в забитом углу кухонного гарнитура он заметил стакан джина. – А ты не хочешь узнать, где Фрэнни?
Он спросил ее одним взглядом.
– Твой отец взял ее на автомойку. Тебе нравилось туда ездить.
– Да, – сказал он, но это была ложь. Он всегда немного боялся темного цементного тоннеля на улице Либерти, длинных рядов оборудования, злых желтых пылесосных шлангов, черной-пречерной кожи работников.
– Мне нужно подышать, – сказал он.
– Разумеется. – Мать выглядела опустошенной, иначе не скажешь. – Прогуляться.
Он нашел в шкафу свою старую куртку. Приготовившись к холоду, он спустился по узкой тропке на пустой заброшенный пляж. Все соседи уехали на зиму, и плоская полоса песка тянулась до темной, почти черной воды. Гуляя по берегу, засунув руки в карманы, он нашел смятую пачку «Кэмел»» без фильтра – он курил такие в университете. Он хотел, чтобы в груди снова жгло, и был готов скурить целую пачку. Он смотрел, как низко летящая чайка словно осматривает воду и пляж. Потом поднялась в белое небо и исчезла.
Час-другой спустя он услышал машину и высокий голос тещи:
– Фрэнсис Клэр, надо же, как ты выросла!
Он застегнул воротничок перед зеркалом, заправил рубашку, стараясь не смотреть себе в лицо.
Он спустился вниз. Его мать на кухне развлекала Фрэнни раскрасками. Она внимательно смотрела на ребенка, словно на бумаге должно было появиться некое откровение, хотя Фрэнни просто рисовала цветочки. Он поцеловал ее в макушку.
– Какая хорошая картинка, Фрэнни.
– Это маргаритки. – Она нажимала на карандаш, рисуя траву жирными штрихами.
– Правда здорово, – умилилась его мать. Она подняла глаза, одобряя или любуясь им, он не мог точно понять и знал, что это не имеет значения. Мать была на его стороне, как бы то ни было. – Они там с твоим отцом, – сказала она.
Когда он вошел в гостиную, там было тихо. Роза и Кит сидели на диване и смотрели на него, не узнавая, словно просто ждали автобус. Не говоря ни слова, Джорж нагнулся и поцеловал тещу, потом пожал руку ее мужа.
Роза встала обнять его, ее трясло.
– Что случилось, Джордж? Что сталось с нашей Кэти?
– Если бы я знал.
Глаза ее наполнились слезами.
– Кто мог такое сделать?
– Разумеется, это пытаются повесить на меня, – сказал Джордж.
Роза заморгала и отвела взгляд. Все ее тело словно сжалось, и он убрал руки, а она снова села.
– Я не знаю, что случилось, – сказал он. – Я знаю не больше, чем вы.
– Просто ужасно, – сказала она в пустое пространство. – Просто ужасно.
– Вам что-нибудь принести?
– Нет, спасибо. Я просто посижу.
К его облегчению, прибежала Фрэнни с рисунком.
– Бабушка Роза, смотри, что я нарисовала.
– Ой, да ты настоящая художница, да? Иди к бабушке на ручки. – Она притянула к себе ребенка. – А кому я сейчас подарю поцелуй? Ты его поймала?
Фрэнни помотала головой и протянула пустые ладони.
– У меня его нет.
– Может, в кармане?
– У меня нет карманов!
– Может, в башмачке? Спорим, что да!
Фрэнни слезла на пол, сняла туфлю и как следует ее встряхнула.
– Вот он! Он выпал, словно камешек, – и она протянула руку бабушке, чтобы та взглянула.
– О, я так и знала! Положи-ка сюда, – сказала Роза, наклоняясь вперед.