Утюги Кайзера. Идеальный Российский императорский флот - стр. 6

– Надеюсь, мой «Гангут» модернизируют не по предыдущему типу, а по тому, который мы сейчас тут карандашом записали, – произнес капитан 1-го ранга Скрыдлов, – конструктора в порту Кронштадта Ваши каракули разберут? Не сочтут за бред сумасшедшего?

– Они у меня и не такое разбирали, не поймут, втолкую, а сейчас честь имею, убываю с Вашего корабля и отправляюсь в обратную дорогу, передайте всем 633 членам экипажа мое удовольствие постановкой службы на завтрашнем подъеме флага, а сейчас извините спешу, – контр-адмирал собрал бумаги в кожаный портфель и удалился должным образом не попрощавшись, так как сильно был занят своими мыслями.

В феврале, младший флагман Балтийского флота – Макаров, удостоился аудиенции у управляющего Морским министерством, и когда из кабинета Чихачева вышел распорядитель сразу всех трех верфей Санкт Петербурга – Михаил Ильич Кази, вошел к шефу в кабинет:

– Здравствуйте Николай Матвеевич, – поздоровался Степан Осипович и услышав, ответное приветствие, продолжил, – я в прошлом месяце накидал план очередного улучшения кораблей своей 2-й бригады Практической эскадры, не изволите ли ознакомиться и претворить их в металле, благо технические возможности нашей страны данное действие произвести позволяют?

– Дело нужное и хорошее, давай погляжу на твои чертежи, – указал на стол и стул управляющий Морским министерством, хоть и старый мужчина, но глаза у него горели как у молодого.

Он внимательно стал разглядывать чертежи, бормоча себе под нос: «Третья дымовая труба удачно вписалась, значит добавляется еще одна кочегарка, повысилась крейсерская скорость, дальность повысилась, вместе с ней и осадка, броню меняем на стальную, с палубы снимаем один лист в 1/2-дюйма и оставляем 2 1/2-дюйма, аппараты для пуска мин обратно ставим, которые мы ранее сняли, наверняка на складах так еще и хранятся».

Когда Николай Матвеевич закончил знакомится с проектом он обратился к Степану Осиповичу: «Ты хороший моряк Макаров, храбрый контр-адмирал, победивший врага, как у Босфора 22 апреля 1891 года, уничтоживший броненосцы „Монарх“ и „Эрнст“ с пятью броненосцами береговой обороны, так и в другом бою, где твои подчиненные утопили эскадренные броненосцы „Арпад“ с „Фредериком“ и два броненосных крейсера. Это были славные победы Российского императорского флота. Враг в первом сражении потерял до пяти тысяч моряков, а мы „Адмирала Нахимова“ – флагмана вице-адмирала Шмидта, а во-втором бою, у австрийцев погибло три тысячи моряков, а у нас „Лейтенант Ильин“ со всей командой, отправился рыб кормить. Но ты ничего не видишь дальше своего носа в виде трех вверенных тебе броненосцев».

– Что Вы имеете ввиду Николай Матвеевич? – удивился Степан Осипович, пришедший со здравым предложением, а встретивший недружелюбный прием выстраданной им идеи.

– Австро-Венгрию мы победили, это здорово, но вот американцы с испанцами до сих пор воюют, замириться не могут, так как гордыня каждого из них обуяла.

– Как Вы можете говорить о стране, как об отдельном человеке? – решил уточнить Макаров, чтобы лучше понимать логику престарелого управляющего, лучшие годы которого были позади.

– Слышал ты, что либо, про эгрегоры5? Именно они, являются коллективным разумом, который находиться над: страной, флотом, отдельно взятым кораблем или просто группой лиц. Вот и в данной ситуации дух всех американцев воплотился в американском эгрегоре, а дух всех испанцев воплотился в их сверхразуме. Эгрегоры борются между собой, бросая в топку противостояние не только людей и войска, но и целые корабли, как военные, так и транспортные, вот и эгрегор Российской империи взял да растоптал таковой у Австро-Венгрии.